Стефан Первомученик
Стефан Первомученик. Начало XIII века. 96,8X63,8 см.
Стефан Первомученик. Начало XIII века.
Это единственная храмовая икона Синая, находящаяся и ныне на своем первоначальном месте. Она расположена на южной стене в монастырской капелле св. Стефана. Перед иконой, примыкающей к алтарной преграде, на утрене дня празднования святого (27 декабря) совершалась богослужение. В этой праздничной службе св. Стефан прославляется в двух своих важнейших ипостасях первомученика и архидиакона. С одной стороны, он был самым первым христианским мучеником за веру, принявшим традиционную иудейскую казнь побиением камнями (Деян. VII, 58-60). С другой — св. Стефан как «муж исполненный веры и Духа Святого» (Деян. VI, 5) был избран главным среди семи первых диаконов, поставленных апостолами для служения. Стефан явился святым родоначальником всего чина диаконов. По представлениям византийцев, он вместе с Христом и апостолами совершает на небесах божественную литургию.
На синайской иконе св. Стефан показан именно в качестве архидиакона. Нет и намека на мученическую кончину, хотя надпись по сторонам от лика гласит «Святой Стефан Первомученик». На голове юного святого изображена тонзура и особая венцеобразная прическа, которые еще в ранневизантийское время воспринимались как знак принадлежности к священству. Таким же общим одеянием всех трех степеней священства был белый стихарь, который на синайской иконе представлен несколько демонстративно — неестественно широким и длинным. Еще более необычной деталью является черная рубашка, видимая из-под стихаря у шеи и на рукаве св. Стефана. Стихарь символизировал небесную чистоту. По толкованию, приписываемому Софронию Иерусалимскому, стихарь создает образ облаченных в белое ангелов. По всей видимости, черная рубашка должна была подчеркнуть небесное происхождение стихаря архидиакона, цветовая символика которого приобретала в монастырской среде особый смысл. По утверждению византийских богословов, монахи «одеваются в черное, надеясь облечься в белое божественное одеяние славы и утешения во Господе нашем Иисусе Христе».
Наряду со стихарем в синайской иконе подчеркнута другая важнейшая отличительная особенность диакона, а именно орарь в виде белой ленты на левом плече, традиционно украшенной крестами и полосами. Возложением ораря у алтаря совершалось поставление диакона. Орарь не имел в Византии строго закрепленной символики. Исидор Пелусиот в V веке сравнивает его с полотенцем в руках Христа, омывающего ноги апостолам. В XII веке Феодор Вальсамон производит орарь от греческого глагола «видеть» и считает его указанием на обязанность диаконов наблюдать за всем в церкви. Два века спустя Симеон Солунский толкует орарь как знак славы Божией и благодати. Однако наиболее распространенным было понимание ораря как символического образа ангельского крыла: «Диаконы же, тонкими крыльями льняных орарей подобные служебным духам, по образу ангельских сил в изобилии имеют все, подаваемое для служения» (св. Герман Константинопольский).
В правой чуть согнутой руке св. Стефан держит кадило, которое отведено в сторону и, кажется, движется. Архидиакон показан участвующим в литургии и исполняющим одну из своих важнейших обязанностей — каждение в церкви и у алтаря, понимавшееся как знак «благоухания Святого Духа».
Примечательно, что при этом св. Стефан показан в пространстве некоего сада, обозначенного поземом с золотыми растениями, — сдержанное указание на небесное «райское» богослужение. Самая интересная подробность синайской иконы — большой золотой ковчег в левой руке архидиакона. Смысл этого предмета, встречающегося во многих памятниках, не вполне понятен и объясняется исследователями по-разному. Похожие ковчеги изображаются в руках ветхозаветных первосвященников, и тогда они, скорее всего, представляют собой сосуды для благовоний. Однако в руках архидиакона он, видимо, имеет другой смысл. Св. Стефан держит ковчег на специальном красном литургическом покрове с золотыми крестами, акцентирующем внимание на ковчеге и подчеркивающем его сакральный характер. Кроме большого плата под ковчег еще многозначительно подложен край ораря, во время литургии так носятся только евангелие и евхаристические сосуды.
Поэтому гораздо больше оснований думать, что ковчег изображает дарохранительницу, содержащую преждеосвященные Святые дары для причащения больных и умирающих. Согласно византийскому каноническому праву это причастие, в отсутствие священника, могло даваться диаконом, который в этот момент осуществлял высшие для своего чина священства функции. Ковчег подчеркивал непосредственное участие диакона в «служении таинств» и одновременно являлся образом всей Евхаристии. Во время литургии дарохранительницы, сделанные в символической форме Ковчега завета или храма, стояли на алтарях, воплощая идею церкви и литургии. Знаменательно, что ковчеги в руках диаконов так же иногда изображаются в виде маленькой церкви с куполом и крестом.
Монументальный характер синайской иконы св. Стефана позволяет думать, что образцом для иконописца послужили изображения святых диаконов в византийской храмовой декорации. С середины XI века они располагаются в ряду святых епископов в нижнем регистре алтарной апсиды. Образы диаконов с кадилами и дарохранительницами подчеркивали мысль об участии изображенных святых в небесной литургии, о мистической связи земной и небесной службы. Данный источник позволяет понять и сугубо литургическую интерпретацию образа Стефана Первомученика на синайской иконе.
Византийские иконы Синая.
Наверх
