Дабы святыня не погибла

Судьба древних святынь — не только вопрос, волнующий сердце каждого православного, но и предмет споров, ведущихся в современном обществе. Может ли Церковь обеспечить старинным иконам должный уровень сохранности и безопасности? Что должны знать настоятели храмов или уполномоченные ими лица, дабы не посрамиться перед представителями музеев? На эти вопросы ответил постоянный автор-эксперт нашего издания, руководитель иконописно-реставрационной мастерской «Каноны» Александр Васильевич Ренжин.

Возвратятся ли иконы в Церковь?

— Сегодня в обществе идут дискуссии: можно ли передавать Церкви иконы, хранящиеся в музеях?

— Моя позиция по этому вопросу однозначна и неизменна уже многие годы: церковные вещи, если известно их храмовое происхождение, должны по мере возможности возвращаться в храмы. В первую очередь это касается икон, а также других православных святынь: крестов, мощевиков, реликвариев, богослужебной утвари и т. п. Но следует обращать внимание на то, насколько храм, в который передается святыня, способен ее хранить.- содержать в надлежащем состоянии, обеспечивать температурно-влажностный режим, если речь идет о живописи, — дабы святыня не погибла. И, безусловно, оберегать ценности от неблагонамеренных людей.

В последние два десятилетия этот вопрос вышел на первый план — мы знаем, что иконы нередко оказываются объектами покушений. Если в храме созданы благоприятные условия (известно, что сейчас в церквях нередко создаются условия, ничуть не уступающие музеям), то в такие храмы непременно следует возвращать святыни. Если же есть угроза разрушения икон, если охрана ценностей не поставлена в храме надлежащим образом, — надо еще много раз отмерить, прежде чем отрезать.

Как оберечь святыни в храме

— Наверное, далеко не все настоятели обладают необходимыми знаниями о том, как обращаться с предметами старины. Как изменить это положение?

— При Московской Патриархии работает Совет по церковным искусствам, который возглавляет замечательный знаток, тонко понимающий искусство, — отец Владимир Силовьев. Было бы полезно организовать при этом Совете курсы для клириков, дающие начальные знания по хранению произведений искусства. Конечно, было бы идеально ввести в учебный план семинарий, а тем более, академий, начальный курс искусствознания и теории того, как хранятся и реставрируются вещи, представляющие художественную ценность. Полагаю, это помогло бы сбережению предметов искусства, находящихся в храмах.

— Что должен знать настоятель или ризничий храма, чтобы создать для древней иконы достойные условия хранения? Дайте, пожалуйста, хотя бы основные рекомендации.

— Старые вещи, как и старые люди, хворают: у них есть свои хронические заболевания, течение которых обязательно надо отслеживать. Если икона шелушится, начинается разрушение красочного слоя — ее надо немедленно законсервировать. Если разрушения прогрессируют, а возможности немедленно обратиться к профессионалам нет, следует как можно скорее демонтировать икону и расположить ее горизонтально, лицом вверх, чтобы не потерялись кусочки красочного слоя и грунта. Мы обязаны постоянно следить за старинными вещами.

Если они имеются в храме — хорошо бы назначить человека, который будет отвечать за их хранение. И если происходят какие-то разрушения — надо срочно обращаться к профессиональным реставраторам. Непрофессиональные попытки реставрации порой приводят к непоправимым утратам.

Человек может быть великолепным живописцем, но не иметь ни малейшего представления о консервации и реставрации. Мы знаем тысячи примеров, когда неквалифицированное вмешательство в старые вещи приводило к их гибели или порче. Да, работа реставратора-профессионала стоит недешево: она сложна, во многом даже вредна для здоровья. Но только профессионал может остановить разрушение вещи, которой, возможно, нет цены.

— Говоря об условиях хранения икон, следует упомянуть о киотах?

— Безусловно. Находясь в нем, защищенная стеклом, икона меньше пылится. Прикладываясь к иконе, наши прихожане не оставляют на ней следов. Что греха таить — бывают случаи, когда прихожанки прикладываются к образам накрашенными губами и оставляют на них следы. К тому же иконы очень боятся сквозняков. Даже перепад температуры или влажности вредит не столь сильно, как сквозняк, вызывающий деформации дерева и разрушения красочного слоя.

Признаки профессионализма реставратора

— Как тем, кто сам не является специалистом в данной области, определить уровень профессионализма реставратора, чтобы понять, стоит ли к нему обращаться?

— У профессионального реставратора должен быть соответствующий диплом. Сильных специалистов выпускают Училище 1905 года и Суриковский институт; Академия живописи, ваяния и зодчества И. С. Глазунова последние десятилетия готовит профессионалов очень высокого уровня. Затем, о многом говорит наличие опыта и, конечно, рекомендации коллег и тех, кто уже обращался к работе данного мастера.

— Среди реставраторов существуют различные мнения: какими материалами работать — идентичными старинным, современным реставрируемой вещи или новыми. Какова Ваша позиция?

— Реставрация как наука шагнула достаточно далеко. Существует целый комплекс современных материалов, использование которых весьма эффективно. Но порой мы прибегаем и к традиционным технологиям. Так, шелушение красочного слоя на иконах лучше всего укладывается яичной эмульсией. А вот использовать олифу я не рекомендую. В древности существовало множество рецептов ее приготовления, в том числе, позволявших сварить олифу очень высокого качества, не темнеющую с годами. Брали растительное масло, его полимеризовали при высокой температуре, добавляли туда секативы. Но сегодня исходных материалов, чтобы сварить такую олифу, у нас просто нет. Во-первых, такого масла, как в древности, мы уже не получим, а во-вторых, многие материалы, использовавшиеся тогда, теперь забыты. Поэтому лучше пользоваться проверенными реставрационными материалами, которые в изобилии выпускаются французскими, итальянскими фирмами, и которые не воздействуют на живопись, но надежно защищают ее.

— А иконы писать лучше современными красками или традиционными — минеральными?

— Конечно, сегодня иконы пишутся по-разному. Но как в нашей иконописной мастерской «Канонъ», так и в лучших мастерских страны все-таки работают природными натуральными минералами, замешанными на яичной эмульсии. Эта технология — яичная темпера — весьма долговечна. Росписи саркофагов египетских фараонов, сделанные с ее помощью, и сегодня выглядят, как новые. Эта технология проверена тысячелетиями и позволяет нашим иконам храниться очень долго. Сусальное золото используем только натуральное. В принципах «Канона» заложено, что мы применяем для написания икон только натуральные минералы и настоящее золото, никаких заменителей не приемлем. А вот защитные лаки используем современные, которые позволяют закрепить живопись и защитить ее от внешних воздействий.

Музей страны, потерянной нами

— В 2008 году Вы передали Николо-Угрешскому монастырю коллекцию из 2000 предметов, связанных со святыми Царственными мучениками. С тех пор Вы собрали еще какие-то исторические коллекции?

— Этот процесс остановить невозможно. Я двадцать лет собираю материал, связанный с государем императором Николаем Александровичем и его семьей. И прервать в одночасье отношения со всеми моими поставщиками, находящимися в разных концах России и за рубежом, уже нельзя. Вещи поступают ко мне до сих пор. За эти два года я собрал более пятисот предметов, связанных с государем. Среди них — и картины, и личные вещи государя, и автографы, и фотографии, которые никогда не публиковались, и уникальные открытки...

Множество свидетельств, которые говорят, что русский народ никогда не забывал императора, хранил священную память о нем. Эти вещи пока хранятся у меня. Конечно, я чаю, что когда-нибудь в центре нашей страны будет открыт настоящий большой музей государя императора, куда бы я передал свою коллекцию. Я бы пожизненно стал попечителем этого музея, хранил и пополнял эту коллекцию до конца своих дней. К сожалению, места для музея пока нет. Если у кого-то вдруг окажется возможность найти место в центре Москвы для Царского музея — я приложу все усилия, чтобы создать его, дабы все, кто интересуется судьбой нашего Отечества, могли ознакомиться с живой историей. На подлинных предметах люди могли бы видеть, что собой представляло государство Российское до 1917 года. К сожалению, полнотой знаний об этой стране, потерянной нами, мы пока не обладаем. И исторические предметы суть окно в ту эпоху. С их помощью мы можем увидеть, что представлял собой русский народ на тот момент, когда произошел государственный переворот, осуществленный извне. И всему этому есть подлинные свидетельства, которые я и собираю.

— Например?

— Например, переданная мной в Николо-Угрешский монастырь марка с изображением К. Маркса. Она была издана в Швейцарии в 1912 г. На этой марке черным по белому, русским языком написано: «На избирательную компанию РСДРП». Это так называемая «благотворительная марка». По преданию, она была выпущена тиражом около миллиона экземпляров. Достоинство ее — десять швейцарских франков.

Тогда это были огромные деньги, больше ста современных долларов. Вот и представьте себе, какие гигантские деньги дали только сборы от реализации этой марки. Это — прямое доказательство того факта, до сих пор отвергаемого коммунистами и псевдоисториками, что государственный переворот в нашей стране был произведен на иностранные деньги. Таких свидетельств море. Сейчас наша задача — собрать их и показать нашим детям и внукам, что представляло собой государство Российское и что послужило причиной ужасающих перемен, произошедших в 1917 году. Если бы государь оставался у власти, мы бы до сих пор были самой большой, самой процветающей, самой справедливой страной, живущей полностью по православным устоям. К сожалению, удержать ее не удалось. Шел подкуп людей, в стране создавались растлевающие организации, которые точили общество изнутри. Но я не оставляю надежды, что, когда мы осознаем ошибки, совершенные нашими предками, все еще возвратится на круги своя.

Беседовала Алина Сергейчук

Журнал «Иконописец» № 25 (лето 2010 г.)