Как быть, если перед

иконой никогда не молятся?

Настает момент - и очередная партия священных изображений заставляет собой предыдущие. В итоге, как это ни парадоксально, икона перестает выполнять свою единственную функцию: быть молельным образом.

Что есть икона? Не вдаваясь в глубокий богословско-искусствоведческий анализ, можно просто сказать: это молельный образ. То есть икона - изображение того, кому молятся. А как быть, когда перед этим изображением практически никогда не молятся? И не потому, что не хотят или как-то сознательно игнорируют изображённого святого. Просто потому, что икон данного святого - не одна, не две и даже далеко не три. А множество. Всех размеров, форматов, вариантов исполнения, на бумаге, на картоне, на дереве, на оргалите и т.п. И половина из них - одного и того же иконографического извода.

Благодаря современным полиграфическим технологиям уменьшить или увеличить до любого размера - и напечатать многотысячным тиражом - не проблема. Как правило, появляются эти иконы в доме из самых лучших побуждений дарителей. И благочестиво поставляются в святой угол. Настаёт момент - и очередная партия священных изображений заставляет собой предыдущие. В итоге, как это ни парадоксально, икона перестаёт выполнять свою - не побоюсь этого сказать - единственную функцию: быть молельным образом.

Она становится чем угодно - памятным знаком о посещении монастыря, памятью о дарителе, в самом худшем варианте - «священной вещью», православным «оберегом» - стоящим, а то и просто лежащим стопочкой где-нибудь в глубине серванта, среди праздничной посуды и рюмок, рядом с хрустальными зайчиками и фарфоровыми поросятами. Неблагочестиво? Ато!

Если внимательно всмотреться в наши святые углы, можно заметить, как все иконы достаточно чётко делятся на две категории: те, которым молятся, к которым обращаются - и те, которые «присутствуют» при молитве. Естественным образом, к категории первых относятся прежде всего «фамильные» иконы, доставшиеся от прабабушек и прадедушек, которые уже сами по себе - семейная реликвия. Потом следуют крупные иконы, размер которых предполагает возможность хотя бы увидеть глаза изображённого. А вот дальше список можно и не продолжать, поскольку какой-либо классификации он уже не поддаётся.

Вглядываясь в наши домашние самодельные «иконостасы», невольно задаёшься вопросом: а кому здесь молятся? Ответ может быть сразу и неочевиден: вроде бы всем и молятся! А на самом деле во время молитвы глаз блуждает от одного образа к другому, от другого - к третьему и далее по кругу. Потому что все иконы - равночестны, равнозначны, равно-святы. Но разве не одной из главнейших «функций» священных изображений является именно помощь в сосредоточении, нерассеянном молитвенном предстоянии - очень интимном и сокровенном разговоре, диалоге между молящимся - и тем, к кому обращены воздыхания?

Ситуацию усугубляет и художественный уровень икон для «массового потребления». Не буду говорить о многоцветных рюшечках и блестяшечках из цветной фольги вкупе с конгревом (выдавленным объёмным изображением), которые по умолчанию превращают любой, даже кисти гениального автора, образ в «вещь софриканского происхождения».

Речь о том, что при всём бесконечном изобилии изображений в наших иконных лавках подавляющее большинство их не передают даже в гомеопатическом разведении ту духовную реальность, о которой веками свидетельствуют настоящие иконы. Можно ли называть иконой такую картинку со святым, для молитвы перед которой верующему необходимо предпринимать существенные аскетические усилия, принуждая себя поверить, что этот святой и правда мог так выглядеть.

Что нужно сделать для того, чтобы вместо этого избытка освященных изображений в домах стали появляться настоящие иконы - которыми бы дорожили, которых бы стыдились, с которыми бы шли по жизни, которыми бы благословляли детей, которые бы и выносили в первую очередь из дома при пожаре - вопрос открытый. Но то, что это «благочестивое мельтешение» как-бы-священных изображений является следствием такого же внутреннего религиозного устроения - похоже, в доказательствах не нуждается.

По материалам статьи из журнала «Иконописец» № 38 (весна 2013 г.) издательского дома «Русиздат». Протоиерей Павел Великанов, проректор по научно-богословской работе МДА, главный редактор портала Богослов.ru.