Храмы Воронежской области
Город Воронеж
Город Воронеж
Первое воскресенье после праздника Святой Живоначальной Троицы Православная Церковь посвящает памяти Всех Святых Ветхого и Нового заветов. Храмы во имя Всех Святых обычно воздвигались на кладбищах, поскольку считалось, что среди новопреставленных, несомненно, есть и Божьи угодники, которые будут Им сопричислены к сонму святых. И в Воронеже Всесвятская церковь была возведена на пригородном кладбище. Но обо всем - по порядку.
В начале позапрошлого века местность за современной улицей 20-летия Октября (тогда она именовалась Большой Чижовской), входившая в состав Чижовской волости Воронежского уезда, была еще незаселенной. В 1828 году территорию напротив Острогожской улицы (ныне Пушкинская) отвели под Чижовское кладбище (Предтеченское уже заполнилось). Но новое кладбище находилось слишком далеко от селения и вскоре было покинуто местными жителями. О нем вспомнили воронежцы в 1831 году, когда на город обрушилась холера. Люди ежедневно умирали десятками, устраивать братские могилы на старых кладбищах, плотно окруженных кольцом жилой застройки, было небезопасно. Тут и пригодился заброшенный погост вдали от жилья.
В 1831 году здесь нашли последнее пристанище несколько тысяч воронежцев. Холера миновала, и кладбище вновь пришло в запустение. Как писал священник М.Ф. Аскоченский в статье по истории кладбища и церкви, здесь «оставались печальными памятниками пережитого ужаса деревянные кресты, немного намогильных камней да один кирпичный столб». Несколько лет спустя «печальным памятником» на скорбном месте решено было сделать церковь.
В июле 1834 года губернский архитектор Иван Андреевич Блицын (1780-е - после 1841) выполнил проект церкви во имя Всех Святых. Один из приделов решено было посвятить памяти воронежского святителя Митрофана, только что канонизированного Русской Церковью. В ноябре 1835 года чертежи рассмотрели в Петербурге и утвердили, в следующем году началось строительство. 25 мая 1841 года архимандритом Елпидифором (Бенедиктовым) освящен придел во имя святого Митрофана, находившийся в правой части трапезной, в 1842 году уже ставший викарным епископом Елпидифор освятил придел во имя преподобной мученицы Евдокии, расположенный в левой части трапезной... Целиком же Всесвятская церковь была завершена к 1851 году и освящена викарным епископом Феогностом (Лебедевым).
По архитектуре церковь была близка к храмовой части нынешнего Покровского собора, да и строились они практически одновременно. Ее тоже относили к образцам «благородного, выдержанного классицизма». Это обстоятельство и дает возможность предположить в обоих случаях авторство одного и того же архитектора И.А. Блицына.
Долгое пятнадцатилетнее строительство небольшого храма объясняется тем, что он возводился на частные пожертвования купчихи Евдокии Сергеевны Аврамовой (1782-1867), церковного старосты Ивана Ивановича Аврамова, купцов Александра Петровича Борисова (1781-1869), Антона Родионовича Михайлова (1804-1874), Ивана Михайловича Кривошеина. Их попечительством содержался первое время и церковный причт. Среди горожан церковь приобрела название Новостроящейся, и кладбище, вместо официального названия Новомитрофановское или Всесвятское, тоже именовалось Новостроящимся. В конце 1860-х годов при ремонте храма стены его трапезной отделали под мрамор.
В ноябре 1842 года на окраинном кладбище был похоронен безвременно ушедший из жизни поэт Алексей Кольцов, чуть позже рядом с ним оказалась сестра Анисья (1820-1847), в замужестве Семенова, потом родители, Василий Петрович (1778-1849) и Прасковья Ивановна (1784-1861). В 1861 году буквально напротив погребли поэта Ивана Никитина. Так было сделано сразу - поэт упокоился подле поэта, и могилу Никитина не переносили сюда позже, как иногда приходится слышать. На одной из дореволюционных фотографий можно увидеть табличку с надписью: «Дорожка к могилам Кольцова и Никитина». В те времена кладбище было ухоженным, на могилах стояли надгробные памятники из гранита и мрамора. Слева от церкви на фамильном склепе Клочковых возвышалась часовня, спроектированная их родственником архитектором С.Л. Мысловским. У алтаря церкви была похоронена благотворительница Е.С. Аврамова, недалеко от нее - юродивая старица Христина (f 1866), над могилой которой купцом В.Н. Студенцовым была сооружена часовня; выделялась среди окрестных захоронений могила духовного писателя Луки Ефремова (1788-1877).
Катафалки и погребальные дрожки по Первой и Второй Острогожским улицам двигались ежедневно. За столетнюю историю кладбища здесь похоронили десятки тысяч людей. Но известны имена примерно девятисот человек, все они учтены в недавно изданном Некрополе Новостроящегося кладбища. Крупные чиновники и отставные генералы, дворяне и купцы, монахи Митрофановского монастыря, работный люд и старики из богаделен — всех уравняла мать сыра земля. Вот лишь некоторые имена из газетных некрологов - Александр Михайлович Аврамов, юрист и литератор, сотрудничавший в столичных и провинциальных изданиях (f 1895); артистка Анастасия Георгиевна Тавридова, скончавшаяся во время гастролей (f 1896); отставной генерал-майор, военный топограф Павел Дорофеевич Егоров (f 1897); отставной генерал-майор Константин Андреевич Герцог (t 1897); директор Коммерческого банка и гласный городской думы Митро-фан Антонович Михайлов (f 1898)...
На Новостроящемся погосте упокоилась чета Ретунских - отставной чиновник Петр Данилович (1823-1908) и Наталья Антоновна (1836-1899). Наверное, есть какой-то перст судьбы в том, что Наталья Антоновна, урожденная Матвеева, нашла свой последний приют на общем с Иваном Саввичем Никитиным кладбище.
Это ведь ее любовью были озарены закатные дни больного поэта. И куда бы ее ни бросал рок, доживать свой век она возвратилась в Воронеж. Одна из могил неизбежно была обречена на внимание публики и газетчиков. Еще бы - ведь на Новостроящемся кладбище похоронен герой знаменитого романа в стихах А.С. Пушкина! Доказательством служил текст на надгробной плите: «Евгений Иванович Онегин. Скончался 1872 года августа 20 дня в 9 часов вечера».
Внутри кладбища было выделено несколько специальных участков - для погребения монахов Митрофановского монастыря, для захоронения невостребованных тел из губернской земской больницы. В апреле 1907 года городская дума просила церковного старосту расширить этот участок, поскольку он уже был весь заполнен.
Кладбищенская церковь своего прихода не имела. Венчание и крестины в ней почти не проводились, основными церемониями были другие, более печальные: отпевание умерших и панихиды по ним.
Первоначально она была приписана к Троицкому Смоленскому собору, и службы вел священник Михаил Тимофеев (f 1861), а с 17 июля 1858 года церкви разрешено иметь собственный штат. Первым самостоятельным священником был Петр Донецкий (f 1874), его место унаследовал зять, Михаил Аскоченский. В 1896 году открылась одноклассная церковноприходская школа: жившей по соседству детворе необходимо было хотя бы начальное образование. Закон Божий преподавал сам настоятель отец Михаил Аскоченский, остальным премудростям обучали Ф.М. Орлова и М.И. Орлова. В 1911 году в храме служили, помимо М.Ф. Аскоченского, еще два священника: Михаил Никифоров (с 1899 года) и Павел Селиванов (с 1909 года), диакон Михаил Никитин (с 1874 года), псаломщики Павел Абрамов (с 1889 года) и Павел Долгополов (с 1911 года). Старостой церкви состоял купец Павел Ширяев. В 1930 году настоятелем церкви был протоиерей Алексий Образцов (впоследствии епископ Паисий), а псаломщиком Илия Назарченко, в июне того же года рукоположенный в диаконы. Церковь, как можно судить по этим именам, придерживалась обновленческой ориентации.
Некрополь действовал и после революции. Так, в октябре 1919 года тут похоронили казненного белогвардейцами председателя губисполкома Алексея Сергеевича Моисеева, в 1918 и 1919 году похоронили Федяевских - известного врача Константина Васильевича (1835-1919) и его супругу Елизавету Васильевну, урожденную Веретенникову (1843-1918), в сентябре 1929 - известного архитектора Михаила Николаевича Замятнина. В середине 1930-х годов использование старого кладбища прекратилось.
Церковь закрыли раньше. Решение об этом принял облисполком 10 сентября 1932 года со стандартной мотивировкой в духе тех времен: «Принимая во внимание многочисленные ходатайства трудящихся Воронежа в числе 65 организаций и организованного населения (всего 9485 человек), Всесвятскую (Новостроящуюся) церковь закрыть, здание передать в гороно для культурно-просветительских целей». Воистину начинало сбываться предсказание великого русского философа Николая Федорова о том, что кладбища скоро превратятся в гульбища! 26 сентября 1932 года появилось решение горсовета: «Передать закрытую Новостроящуюся церковь в ведение ПП ОГПУ с компенсацией горфо установленной суммы». На следующей неделе вышло еще одно решение: «Для учета церковного имущества закрытой Всесвятской церкви организовать комиссию: от Горсовета тт. Прохоров и Кравцов, от Горфо — тт. Петровский и Мещерин, от Антирелигиозного музея - Юзефович, с привлечением представителей церковного совета». ПП расшифровывается как полномочное представительство, а ОГПУ в пояснениях не нуждается.
Сведений о том, для каких целей чекистам потребовалась кладбищенская церковь в начале тридцатых годов, у меня нет. В предвоенные годы культовое здание занимали кузница и весовой завод, то ли одновременно, то ли друг за другом, не знаю. Для производственных нужд церковь перестроили. Уже в 1943 году довольно хорошо сохранившийся Всесвятский храм заняла швейная фабрика № 1. Фабрика упоминается в решении горисполкома от 29 августа 1946 года: «Для свободного обозрения могил писателей Никитина и Кольцова территорию их захоронения 16 на 19 метров изолировать от усадьбы швейной фабрики и обеспечить свободный доступ к могилам с улицы Новослободской» (теперь улица Моисеева).
Участок 16 на 19 метров, который мы сейчас громко именуем литературным некрополем - это все, что сохранилось от «сметенного погоста». Здесь компактно сгруппировались шесть могил семьи Кольцовых, Никитина и писательницы Е.М. Милицыной. На остальной кладбищенской территории был разбит парк культуры и отдыха Ворошиловского района, получивший в обиходе название «Парк живых и мертвых», или просто «Жим».
Судьба полуразрушенной церкви окончательно определилась в августе 1964 года, когда на заседании градостроительного совета принималось решение о возведении в парке культуры цирка. Его намеренно отодвигали в глубь участка на сто метров, чтобы сохранить возможность «в будущем организовать рациональную транспортную развязку в двух уровнях на пересечении улиц 20-летия Октября и Кирова». Цирк вместимостью 2100 мест строился по типовому проекту: он повторял здание в Новосибирске. Привязку к местным условиям производил архитектор А.Г. Вузов.
На месте Новостроящегося кладбища работы начались в 1965 году разрушением Всесвятской церкви.
Но уже в 1964 году управление культпросветработы планировало перенос могил Кольцова и Никитина, но не решило еще - куда именно. Цирк построили к осени 1972 года. Одновременно была предпринята последняя попытка уничтожить остатки кладбища - снести литературный некрополь, а прах А.В. Кольцова и И.С. Никитина перенести на усадьбу дома-музея Никитина. Творческой общественности, в первую очередь писателям, удалось предотвратить кощунство. Могилы обнесли гранитной стеной, благоустроили, и сейчас они находятся в ста метрах левее цирка, напротив трамвайной остановки.
Маленький уголок под сенью деревьев - только он и остался от обширного Новомитрофановского кладбища. О Всесвятской церкви, стертой с лица земли грешными людьми, приходится только вспоминать. В Кольцовско-Никитинские дни литературы и искусства, которые традиционно проводятся в октябре, происходит поминовение поэтов-земляков: выступают их собратья по перу, творческая интеллигенция. В последние годы церемонию стали начинать с панихиды.
Будем верить, что Всевышний воспринимает богослужение как воспоминание обо всех покойниках, чьи останки лежат на чижовской земле.
