Продолжение традиций в
Петропавловской церкви
Продолжение традиций в церкви Большого Петергофского дворца
Через 11 лет, 3 августа 1857 года, в церкви состоялась ещё одна церемония, связанная со свадебными торжествами в императорской семье. Как уже упоминалось, правнук Екатерины II, младший сын Николая I, великий князь Михаил Николаевич и правнучка Густава III Шведского, принцесса Цецилия-Августа сочетались браком, чему предшествовал ритуал миропомазания. Прибывая в Россию, иностранные принцессы - невесты великих князей - должны были перейти в православие и приобщиться к таинствам православной церкви. Каждая из них под руководством наставника, избранного из духовных лиц, должна была изучить Символ веры и по-русски отвечать на вопросы, которые задавались при обряде миропомазания.
Перед началом церемонии в придворной церкви был разостлан ковёр, на котором был поставлен аналой с Евангелием, крестом и двумя подсвечниками с зажжёнными свечами. Император Александр II с императрицей подвели принцессу Цецилию к митрополиту «для предварительных вопросов и молитв».
Во время совершения обряда принцесса стояла на коленях на подушке. Митрополит вручил ей зажжённую свечу и совершил миропомазание. По окончании этого ритуала принцесса Цецилия фактически стала «во-приявшей Православную Веру», была наречена великой княжной Ольгой Фёдоровной и приняла поздравления от своего жениха и его семьи. Затем последовала литургия - первое богослужение, в котором великая княжна принимала участие как православная верующая. Императрица-мать Александра Федоровна подвела её к целованию икон местного ряда в иконостасе, потом - к причастию.
На следующий день, 4 августа 1857 года, здесь же состоялось обручение Михаила Николаевича с Ольгой Фёдоровной, венчалась же великокняжеская чета 16 августа в Санкт-Петербурге, в церкви Зимнего дворца.
Спустя почти три десятилетия после этих событий в придворной Петропавловской церкви младший сын Михаила Николаевича и Ольги Фёдоровны, двадцатилетний великий князь Александр Михайлович присягнул на верность царствующему государю Александру III. В соответствии с «Учреждением об Императорской фамилии» каждый великий князь, достигнув совершеннолетия, должен был публично присягнуть на верность «царствующему Государю и Отечеству» и поклясться «в соблюдении права наследства и фамильного распорядка». Как правило, молодые великие князья приносили присягу в Георгиевском зале Зимнего дворца.
Церемония «присяги по совершеннолетии» состоялась 5 июля 1886 года. Много лет спустя Александр Михайлович вспоминал: «...После молебствия на середину церкви вынесли флаг Гвардейского экипажа. Государь подал мне знак. Я приблизился к флагу, сопровождаемый священником, который вручил мне два текста присяги, первый – присяги для великого князя, в которой я клялся в верности основным законам империи о престолонаследии и об учреждении императорской фамилии, и второй - присяги верноподданного.
Держась левой рукой за полотнище флага, а правую подняв вверх по уставу, я прочел вслух обе присяги, поцеловал крест и Библию, которые лежали на аналое, подписался на присяжных листах, передал их министру Императорского Двора, обнял государя и поцеловал руку императрице. Вслед за этим мы возвратились во дворец, где нас ожидал торжественный завтрак, данный в мою честь для ближайших членов императорской семьи». Заметим, что среди «ближайших членов императорской семьи» находилась одиннадцатилетняя двоюродная племянница Александра Михайловича Ксения Александровна, ставшая впоследствии его супругой.
Далее Александр Михайлович писал так: «Традиции нашей семьи исключали мелодраматические эффекты, а потому никто не стал объяснять мне значения данных мною присяг. Да в этом и не было надобности. Я решил в моей последующей жизни в точности исполнять всё то, чему присягнул. Тридцать один год спустя я вспомнил это решение моей юности, когда большинство из моих родственников подписали обязательство, исторгнутое у них Временным правительством, об отказе от своих прав. Я родился великим князем, и никакие угрозы не могли заставить меня забыть, что я обязался «служить Его Императорскому Величеству, не щадя живота своего до последней капли крови».
Прошло ещё семь лет, и в январе 1893 года Александр Михайлович попросил у Александра III согласия на брак с его дочерью, великой княжной Ксенией Александровной. Императорская чета дала разрешение неохотно, так как оба недолюбливали Сандро (так Александра Михайловича называли в кругу семьи). Кроме того, впервые должен был быть нарушен «суровый закон, предписывавший членам царствующего дома вступать в браки с равными по крови членами иностранных династий».
Венчалась молодая пара 25 июля 1894 года. «...Наша свадьба должна была состояться в той же церкви Петергофского Большого дворца, в которой я присягал в день моего совершеннолетия, - вспоминал Александр Михайлович в эмиграции. - Эта церковь была избрана мною ввиду моей суеверной неприязни к столице. За обрядом одевания невесты наблюдала сама государыня при участии наиболее заслуженных статс-дам и фрейлин. Волосы Ксении были положены длинными локонами, и на голове укреплена очень сложным способом драгоценная корона. Я помню, что она была одета в такое же серебряное платье, что и моя сестра Анастасия Михайловна и как все великие княжны в день их венчания. Я помню также бриллиантовую корону на её голове, несколько рядов жемчуга вокруг шеи и несколько бриллиантовых украшений на груди. Наконец мне показали невесту, и процессия двинулась. Сам государь император вёл к венцу Ксению. Я следовал под руку с императрицей, а за нами вся остальная царская фамилия в порядке старшинства. Миша и Ольга, младшие брат и сестра Ксении, мне подмигивали, и я должен был прилагать все усилия, чтобы не рассмеяться. Мне рассказывали впоследствии, что „хор пел божественно"».
Свадебные венцы над головами жениха и невесты держали по очереди: наследник престола, будущий император Николай II, принц Христиан Датский, великий князь Михаил Александрович (брат невесты), королевич Николай Греческий и братья жениха Николай, Георгий, Сергей и Алексей Михайловичи. По окончании обряда венчания в Петергофской военной гавани прогремел 101 пушечный выстрел.
Совместная жизнь великокняжеской четы сложилась в целом удачно. От этого брака родилось семеро детей - шесть мальчиков и старшая дочь Ирина, впоследствии вышедшая замуж за князя Феликса Юсупова и приобретшая широкую известность своей косвенной причастностью к убийству Григория Распутина в 1916 году. Александр Михайлович в 1902 году получил звание контр-адмирала русского флота. Великая княгиня Ксения Александровна во время I Мировой войны возглавляла госпиталь для раненых и выздоравливающих в Петрограде. Её мужу принадлежит большая заслуга в создании и усовершенствовании русской военной авиации в те же годы. После 1917 года великая княгиня с детьми оказалась в Крыму и находилась под арестом. Оттуда в 1919 году им удалось выехать за границу. Чуть раньше отправился в изгнание и великий князь Александр Михайлович. На чужбине супруги жили порознь.
За несколько лет до этой свадьбы, 26 июля 1889 года в придворной Петропавловской церкви венчалась ещё одна пара.
Официальное сообщение гласило: «...В 8 часов утра пятью пушечными выстрелами, произведёнными с С.-Петербургской крепости и Петергофской военной гавани, возвещено было столице и г. Петергофу, что в сей день имеет быть бракосочетание Его Императорского Высочества Великого Князя Петра Николаевича с Ея Светлостью Княжною Милицей Николаевной Черногорской...» По этому поводу современник писал, что «Государь очень доволен тем, что в его семейство входит не немецкая принцесса, а православная...» Пётр Николаевич (1864-1931 гг), младший сын великого князя Николая Николаевича, внук Николая I, по словам Александра Михайловича, «был застенчивый, молчаливый человек, и разговоры за его семейным столом поддерживались его супругой, великой княгиней Милицей Николаевной...» Серьёзные художественные интересы проявились у него уже в молодости, а в более зрелые годы он слыл знатоком архитектуры, занимался живописью. Он не вмешивался ни в политику, ни в дворцовые интриги в отличие от своей супруги, которая вела активную светскую жизнь и играла заметную роль в аристократических кругах Санкт-Петербурга.
Милица Николаевна (1866-1951 гг.) - вторая из семерых дочерей князя Черногории Николая I Петровича Негоша. Получила воспитание и образование в Смольном институте благородных девиц, где с 12-летнего возраста обучалась вместе с сестрами - княжнами Любицей-Зоркой и Станой (Анастасией). Среди воспитанниц-смолянок сестры выделялись умом и музыкальностью, много читали, были серьёзны, честолюбивы, религиозны.
По свидетельству современника, «император Александр III оказывал внимание окончившим Смольный институт черногорским княжнам. Этого было достаточно, чтобы явились из царской семьи женихи». Будучи близки к царской семье, сестры способствовали возвышению Г. Распутина, которого они представили Николаю II и Александре Фёдоровне.
В 1919 году Пётр Николаевич с женой эмигрировал во Францию. Похоронены супруги в крипте русской церкви Святого Архангела Михаила в Каннах.
Первый обряд великокняжеского крещения состоялся в Петропавловской церкви 2б июня 1860 года. В этот день здесь крестили великого князя Дмитрия Константиновича, названного так в честь святителя Димитрия Ростовского. Внук Николая I, третий сын великого князя Константина Николаевича и последний владелец Большого Стрельнинского (Константиновского) дворца, родился в Стрельне 1 июня 1860 года.
Крещение ребёнка совпало с днём 30-летия матери, великой княгини Александры Иосифовны. Восприемниками были император Александр II и вдовствующая императрица Александра Фёдоровна. После обряда крещения новорождённому великому князю были пожалованы ордена Святого Апостола Андрея Первозванного, Святого Александра Невского, Белого Орла, Святой Анны 1-й степени, Святого Станислава 1-й степени; он был зачислен в Гвардейский экипаж и лейб-гвардии Конный полк; назначен шефом 16-го гренадерского Мингрельского полка.
С детства отец-адмирал готовил сына к морской службе. Мемуарист вспоминал: «Безумно любя лошадей, великий князь просился в конногвардейцы, но отец заявил, чтобы он не смел даже мечтать о гвардии, а готовился в моряки. Его высочество подчинился, надел морскую форму и был отправлен в учебное плавание. Оказалось, что он моря не переносит и страшно страдает от морской болезни.
Вернувшись домой под впечатлением морских передряг, великий князь, усердно помолившись, отправился в кабинет к родителю. Он стал на колени перед отцом и умолял избавить его от морской службы. Константин Николаевич ничего слышать не хотел. «И Нельсон, - говорил он, - страдал морской болезнью, а всё же стал знаменитым адмиралом». Наконец сжалилась мать, и лишь после долгих её просьб строгий родитель согласился отдать Дмитрия Константиновича в Конную гвардию». До 1892 года великий князь состоял на службе в лейб-гвардии Конном полку, затем командовал лейб-гвардии Конно-гренадерским полком. Он честно выполнял свой долг перед родиной и государем на военном поприще, был блестящим знатоком конного дела.
«Великий князь Дмитрий Константинович, - писал мемуарист, - по скромности характера мало кому и в России был известен, хотя отличался редкими качествами. Политической роли великий князь никогда не играл. Он был всесторонне образованным человеком и интересным собеседником».
По воспоминаниям современников, Дмитрий Константинович был человеком высоких нравственных принципов, искренне верующим христианином, щедрым благотворителем. Кончина великого князя была трагична: в начале 1918 года его сослали в Вологду, в августе он был там арестован и перевезён в Петроград, ад января 1919 года вместе с великими князьями Павлом Александровичем, Николаем и Георгием Михайловичами Дмитрий Александрович был расстрелян в Петропавловской крепости и там, во дворе, похоронен. Свою мученическую смерть он принял с глубоким смирением. Сохранились свидетельства, что когда его вели на расстрел, он повторял слова Христа на Голгофе: «Прости им, Господи, не ведают бо, что творят...»
Далее: Заключительные страницы в истории церкви Большого Петергофского дворца
