«Диалоги» В. Свенцицкого

Дата публикации или обновления 01.12.2021
  • К оглавлению: Журнал «Успенский собеседник»
  • К оглавлению раздела: Обзор православной прессы
  • Из «Диалогов» протоиерея Валентина Свенцицкого

    Книга «Диалоги» - наиболее значительное произведение о. В. Свенцицкого. Книга написана в духе православной церковности, ее отличает необыкновенная убедительность в отстаивании основ православной догматики в споре «Духовника», представителя православного священства, и «Неизвестного», интеллигента, не имеющего веры и страдающего от неспособности ее обрести с помощью доводов холодного ума. В ходе спора «Неизвестный», а вслед за ним и читатель, с непреложностью убеждаются в истинности христианского вероучения. Книга обладает такой силой убеждения, что многие и многие люди, в числе которых немало будущих священнослужителей, прочтя книгу в рукописи, обретали веру и укреплялись в ней. Как и 60 лет назад, она созвучна исканиям современных, жаждущих истины людей, так как основана на православной вере и неизменных законах духовной жизни как единственно верном, Богом данном пути ко спасению.

    Диакон Леонид Калинин


    Диалог четвертый: о Церкви

    Неизвестный. Это уже действительно какая-то сверхъестественная арифметика! Церковь - собрание верующих. Верующие - Грешники, а Церковь, состоящая из них, оказывается тут не при чем, грехи - вне Церкви. Ничего не понимаю!

    Духовник. Постараюсь объяснить тебе. Перед отпущением грехов на исповеди священник молится: «Подаждь ему образ покаяния, прощения грехов и отпущение, прощая ему всякое согрешение вольное и невольное. Примири и соедини его святой Твоей Церкви, о Христе Иисусе Господе нашем».

    Если соединение, то, значит, было и разъединение? Церковь именно так и мыслит грехи своих членов. В каждом акте греха верующий в этом грехе разъединяется с Церковью. Поскольку человек согрешил, постольку он не составляет ее тело. Ты спрашиваешь, где Церковь? Я отвечу тебе: когда-то, в эпоху мученичества, святые говорили: «Мы называемся истинными сынами Божиими и на самом деле таковы» (Иустин Философ).

    Мы сейчас не можем сказать этого о жизни христиан. Но Церковь, какой она была тогда, такой осталась и теперь, ибо и тогда она была Телом Христовым, остается и останется Телом Его всегда. Это не отвлеченная богословская мысль, а живое, реальное, непосредственное наше чувствование. Дух Святый осеняет славную эпоху мучеников, и вера их, жертвенная любовь, пламенная молитва составляют ту Церковь, которую ты не видишь, называешь отвлеченной диссертацией и спрашиваешь, где она в жизни.

    Какое торжество Божественного начала над нашей природой, какое молитвенное озарение видим мы у подвижников в их пещерах, затворах, пустынях! Это Тело Христово, это не отвлеченная, а живая истинная святая Его Церковь. Сколько светлых возвышенных состояний, напоенных благодатным действием Святого Духа, пережито членами Церкви от апостолов до наших дней! Это святая Церковь. Сколько молитв, смиренных слез неизреченной любви пролито человеческими сердцами в православных храмах! Это истинная Церковь, это Тело Христово. Ты спрашиваешь, где эта Церковь? Где это сверхъестественное единство? А что такое Божественная литургия? Это для тебя тоже отвлеченное богословие? Но для нас это - живая истинная голгофская Кровь и истинное Тело Христово, дающее нам, падшим, нечистым и кающимся, то единение любви в Божественном таинстве, в котором реально, хотя и невидимо, преодолевается все в единое Тело и единую Церковь: Один хлеб, и мы многие одно тело, ибо все причащаемся от одного хлеба (1 Кор., 10,17).

    Неизвестный. Да, с этой стороны я никогда не рассматривал Церковь. Я видел в ней только определенную исторически изменяющуюся религиозную организацию, подобную всякой другой организации, ставящей себе те или иные общественные задачи.

    Духовник. Вот именно. Это-то незнание истины и привело тебя к искаженным суждениям о Церкви. Но пойдем дальше. Теперь тебе легче будет понять мои слова. У нас есть общая основа, на которой мы стоим. Церковь, возглавляемая Христом, является единственной хранительницей абсолютной истины. Никакое самое высокое индивидуальное сознание, в силу поврежденности человеческой природы, не может быть вместилищем истины абсолютной. Там, где начинается индивидуальная человеческая мудрость, там начинается большее или меньшее искажение истины. Ограниченный человеческий разум может вмещать лишь частичную истину, а для того, чтобы могла раскрыться и сохраниться истина абсолютная, должно быть не индивидуальное сознание, хотя бы самого мудрого человека, а абсолютное, совершенное и сверхъестественное сознание Церкви. Отсюда ясно, что без Церкви не может быть веры, потому что не может быть первого ее условия: для того, чтобы веровать, надо знать, во что веровать.

    Неизвестный. Но получается какой-то заколдованный круг. С одной стороны, чтобы сделаться членом Церкви, нужна вера, а с другой - чтобы иметь веру, надо уже быть членом Церкви. Как же так?

    Духовник. Для того чтобы сделаться членом Церкви, нужна та степень веры, которая доступна каждой человеческой душе, не потерявшей образ и подобие Божие. Это состояние выражается в словах: ...верую, Господи! помоги моему неверию (Мк., 9, 24). Но вера, о которой говорим мы, - это совсем другое, она так же отличается от веры вне Церкви, как индивидуальное сознание от сознания церковного. Только в Церкви она получает свою полноту и возможность безпредельного совершенствования.

    Неизвестный. Мне так важно уяснить вопрос о вере, что я прошу тебя как можно подробнее сказать об этом.

    Духовник. Прекрасно. Мы уже несколько раз, поскольку это было нужно, касались понятия веры. Мы уже говорили с тобой, что вера не есть простое доверие чужим словам, то есть поверхностное, непроверенное знание. Вера - это высшая форма познания. Она видит и ощущает то, что не могут видеть глаза и воспринимать внешние чувства. Это особое восприятие, таинственное и непостижимое в нас, превышающее все остальные формы познания и заключающее их в себе. Она за видимым открывает невидимое и невидимое делает столь же реальным, как и видимое, ибо вера объемлет в своей полноте и разум, и внешнее чувство человека, и всю его душу. Органом веры является все внутреннее существо человека, приведенное в надлежащий строй. Ум здесь занимает свое, подобающее ему скромное место. Когда разум отравлен ложью, а душа изломана страстями, испорчен аппарат веры.

    Вера без Церкви не может быть совершенной не только потому, что для этого надо знать совершенную истину, но и потому, что для этого надо иметь благодать Святого Духа. Если бы вопрос был только в знании истин веры, их можно было бы выучить - они сохраняются в Церкви, и не будучи ее членом. Но для того, чтобы поверить в эти истины, а не только знать их, одного изучения недостаточно. Их нужно познать внешним познанием веры. Не имея благодати Божией, это невозможно. Как говорит апостол: ...никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым (1 Кор., 12, 3). Значит, для веры нужно принять Духа Утешителя, который сошел на апостолов в огненных языках и по сие время пребывает в таинствах Церкви. Вот что такое вера и вот почему без Церкви ее не может быть.

    Неизвестный. Пожалуй, с этим я могу согласиться, но мне труднее понять, какая связь между Церковью и нравственным состоянием человека. Вот ты сам говоришь, что верующие люди грешат. Значит, Церковь не гарантирует, несмотря на свои таинства, от нравственных падений. Если так, то конечной инстанцией в вопросе о нравственной жизни все же является не Церковь, а сам человек. Почему же без Церкви невозможно нравственное совершенствование? Я уже не говорю, что это противоречит опыту повседневной жизни. Ты приучил меня относиться к действительности с сомнением, но неужели неправда, что есть очень много высоконравственных людей безукоризненной честности и чистоты не только неверующих, но и с отвращением относящихся к Церкви? Очевидно, нравственное совершенство человека может быть независимо от Церкви?

    Духовник. Разберемся в этом вопросе. Может быть, мы с тобой говорим о разном, когда речь идет о нравственном совершенстве. Каждый человек имеет нравственное сознание. Нравственные законы, которые определяют его жизнь, могут быть различны, в зависимости от тех или иных влияний и внешних условий, но всеобщность нравственных велений в человеке, на какой бы степени развития он ни стоял, остается твердо установленным фактом и свидетельствует о природном происхождении нравственности как свойстве, присущем только человеческому сознанию.

    Неизвестный. Условно допустим, что это так. Тогда тем более нельзя считать Церковь непременным условием нравственного развития.

    Духовник. Подожди. Это будет следовать из дальнейшего. Природные, или первичные, основы нравственности в их совокупности на известной степени культурного развития, когда общество становится государством, определяют минимум нравственных требований в форме законодательства. Кодекс законов, нарушение которых рассматривается как преступление, в нравственном смысле есть не что иное как нравственный минимум, отражающий на себе моральное сознание данного общества, организованного в отдельное правовое государство. Но кроме этого нравственного минимума, огражденного законодательством, существует так называемая индивидуальная нравственность, значительно возвышающаяся над моральным минимумом уголовного кодекса и не имеющая строго определенных, обязательных для всех норм. И здесь отдельные люди действительно могут подниматься до очень высоких нравственных состояний.

    Неизвестный. Пока ты подтверждаешь мои слова.

    Духовник. Да, но это не все. То нравственное совершенствование, тот путь спасения и истинной жизни, который даровал людям Христос и на который нельзя встать без Церкви, - это не гражданское законодательство как минимум общественной нравственности и не индивидуальное чувствование как дело личных человеческих усилий.

    Об этом совершенствовании сам человек из-за поврежденности своей нравственной природы никогда бы не мог узнать в естественном порядке. Оно для разума непостижимо и как жизненная задача неисполнимо. Мы знаем о нем из Божественного откровения, и осуществляется оно только в Церкви: ...будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф., 5,48). ...Я дал вам пример, чтоб и вы делали то же, что Я сделал вам (Ин., 13, 15). ...В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Флп., 2, 5). Как глубоко таким пониманием совершенствования была с древнейших времен проникнута Церковь, можно видеть из следующих слов христианского мученика Иустина: «Все люди удостоены сделаться богами и иметь силу быть сынами Всевышнего».

    Вот что разумеем мы под понятием «нравственное совершенствование». Может быть, и тебе ясно, что такая задача выше человеческих сил, ибо силы человеческие ограничены, а эта задача безгранична. Нравственное совершенствование в этом смысле становится богосовершенством.

    Неизвестный. Да. Я понимаю это. Но какое соотношение между богосовершенством и природной нравственностью?

    Духовник. Природная нравственность делает возможным желание такого совершенства. Но само оно требует такого перерождения, которое сделало бы человека вместилищем сверхъестественных сил и дало зерну природной морали выйти из индивидуальных рамок на безграничный простор богосовершенства. Нравственное совершенствование для людей веры - это путь к святости. По сему пути нельзя идти своими силами. Нужна благодать Божия. Нужно осенение Духом Святым, нужно то, что мы именуем рождением свыше. Все это возможно лишь в истинной Церкви Христовой, потому что Церковь не только хранительница истины, но и источник благодати, хранительница даров Святого Духа. Вот какое понимание нравственности разумеем мы, когда утверждаем странную для неверующих мысль, что без Церкви нравственная жизнь невозможна. Возможна нравственность дикаря, возможна нравственность «хорошего человека», но невозможна та нравственность, в основе которой лежит новое духовное рождение. Вершины ее - в достигнутой благодати Божией святости, делающей человека Сыном Всевышнего.

    Неизвестный. Да, с этой точки зрения ты прав. Возможно, что такая нравственная задача без Церкви неосуществима.

    Духовник. Теперь остается вопрос, возможно ли без Церкви истинное богообщение.

    Неизвестный. Да. Даже выслушав тебя и уяснив по-новому понятие Церкви, я все же не могу понять, почему нельзя чувствовать Бога и молиться Ему без всяких посредников и внешне установленных форм? Неужели для этого недостаточно той веры, которую и ты признаешь возможной в каждом человеке, не потерявшем образ и подобие Божие, и той нравственности «хорошего человека», которая и по-твоему возможна как индивидуальное достижение? Неужели и здесь нужно обязательно что-то сверхъестественное?

    Духовник. Да. Непременно. И я думаю, что в этом вопросе, так же, как и в вопросе о нравственности, наше разногласие объясняется тем, что мы говорим о совершенно разных понятиях. Когда ты говоришь, что богообщение без Церкви возможно, а я говорю, что оно невозможно, мы под словом «богообщение» разумеем не одно и то же.

    Неизвестный. Объясни тогда, в чем это различие.

    Духовник. Всеведущий Господь знает все, что делается в человеческих душах. Он знает и о тех молитвах, которые обращены к Нему людьми вне Церкви. С другой стороны, и душа человеческая, не вместившая в себе полноту церковной истины, не лишена образа и подобия Божия и может до некоторой степени воспринимать Божественное начало. Вот это и есть то богообщение, о котором говоришь ты и которое возможно вне Церкви. Мы же говорим о другом. То богообщение, о котором говорим мы, не есть только молитва или неясное чувствование Бога - это есть таинственное, существенное соединение с Ним. Такое соединение, такое живое, так сказать, органическое, влияние возможно только в таинстве Евхаристии. Только причастники Тела и Крови Его находятся в реальном, действительном, настоящем богообщении. Вот это-то и невозможно вне Церкви. Но только сие теснейшее органическое церковное соединение в таинстве Евхаристии и может быть названо богообщением в настоящем смысле слова.

    Неизвестный. Да, я под словом «богообщение» разумел нечто иное.

    Духовник. Вот видишь, как трудно неверующим людям понять людей веры. Как искаженно, по-мирскому представляют они себе все учение Церкви. Тебя ошеломили мои слова, что без Церкви невозможны вера, нравственная жизнь и богообщение. Они показались тебе нелепыми. Но когда перед тобой, хотя и в самых общих, самых неясных очертаниях, встал истинный образ Церкви, ты не только понял, что это не нелепость, но увидел, что и вера, и нравственность, и богообщение при соприкосновении с чудесным, сверхъестественным и непостижимым существом Церкви становятся чем-то иным. А что, если перед тобой откроется то, что видят и ощущают люди веры? Что, если ты переживешь сам никакими словами невыразимое чувство слияния с этим таинственным новым телом Церкви? И Церковь станет для тебя не отвлеченным богословским понятием, а чудесной и самой несомненной действительностью, которую ты не в силах постигнуть умом, но которую будешь ощущать всем своим существом? Сможешь ли ты сказать тогда о Церкви хоть одно слово, подобное тем словам, которые говорятся неверующими людьми, теми, для кого она обыкновенное «историческое явление»?

    Неизвестный. Да, твои слова убедительны, но я чувствую какую-то двойственность. С одной стороны, все, что ты говоришь, кажется близким к истине, а с другой - мне трудно отказаться от тех сомнений, о которых я говорил тебе в начале нашего разговора. Передо мной теперь как бы две Церкви: одна та, о которой говоришь ты, а другая - та, которую я привык видеть перед собой. Я никак не могу соединить их в одну.

    Духовник. Да. Теперь наступило время говорить нам о твоих сомнениях. Это даст нам возможность облечь истинное понятие о сущности Церкви, раскрытое перед тобой, в более конкретные внешние формы, а сие поможет тебе соединить в одну Церковь твое двойственное представление.


    Журнал «Успенский собеседник», № 8, 2010 год.

    В начало



    Как вылечить псориаз, витилиго, нейродермит, экзему, остановить выпадение волос