Дружинин Александр Васильевич
А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Я
Дружинин Александр Васильевич, беллетрист, критик, фельетонист и переводчик, родился 8(20).Х.1824 г. в Петербурге в старинной аристократической семье.
До 16 лет воспитывался дома. Владел французским, английским, немецким языками.
В 1841 окончил Пажеский корпус, выпущен офицером лейб-гвардии Финляндского полка. После смерти отца семья оказалась в долгах.
В 1847 Александр Васильевич причислился к канцелярии Военного министерства. Вышел в отставку в 1851. Сблизился с демократическим кругом писателей. Дружил с художником П. А. Федотовым, оставил о нем воспоминания.
С 1847-56 Сотрудничал в «Современнике».
С 1856-60 редактировал «Библиотеку для чтения».
В 1861 работал в еженедельном журнале «Век».
Печатал фельетоны в газетах «Санкт-Петербургские ведомости», «Искра», «Зритель». По инициативе Дружинина был основан Литературный фонд для нуждающихся писателей.
Славу Александру Васильевичу принесла его первая повесть «Полинька Сакс» («Современник», 1847), посвященная проблеме эмансипации женщины. Написана под влиянием романа Жорж Санд «Жак». Белинский отмечал, что в повести «много истины и душевной теплоты». Той же теме посвящены и другие произведения:
«Лола Монтес»,
«Рассказ Алексея Дмитрича» (образ Веры Николаевны),
«Фрейлейн Вильгельмина»,
«Жюли».
повесть «Петербургский фонтан»,
рассказ «Пашенька»,
роман «Обрученные»,
комедия «Не всякому слуху верь»,
очерки о только что совершенной крестьянской реформе — «Прошлое лето в деревне».
Дружинин был плодовитым фельетонистом.
В «Современнике» в 1849—54 печатались его «Письма иногороднего подписчика о русской журналистике». По жанру эти систематические обзоры напоминали статьи Белинского. Значительный интерес представляли суждения о таланте Достоевского, Буткова, о различиях в способах изображения простонародного быта у Григорович и Даля, о влиянии Гоголя на современников, которое Александр Васильевич прослеживал и на творчестве Островского, Писемского. Но уже здесь чувствовалось его снобистское пренебрежение к «филантропической» тенденциозности «физиологических очерков» «натуральной школы». Цикл фельетонов «Сентиментальное путешествие Ивана Чернокнижникова по петербургским дачам» (1850) настолько был данью безвременья и носил пустопорожний, развлекательный характер, что редакция «Современника» прекратила его печатание.
Более ярко дарования Александра Васильевича проявились в области критики. Он был человеком хорошо образованным, наблюдательным, писал изящно, даже щеголевато и, может быть, слишком легко и быстро. Он принадлежал к либеральному лагерю в русской литературе и журналистике. Был в дружеских отношениях с Тургеневым, Боткиным, Григорович, Анненковым. По-своему оценил общественное значение «Обломова» Гончарова, драм Островского, обнаженно правдивой прозы Писемского. Дружинин приветствовал молодое, мощное дарование Л.Толстого, его глубокий психологизм, хотя и не раскрыл его диалектичности. Универсальность дарования Толстого трактовалась им как «независимость» от партий. В поэзии Огарева, наоборот, он увидел лишь «однообразие», «бессилие», которое он объяснял связью поэта с демократической партией в литературе. Тургенев, по его мнению, лишь губил свое чистое дарование попытками откликнуться на Современные проблемы. Наряду с меткими замечаниями об образах Андрея Колосова, Рудина и другие есть и попытки увести Тургенева от поисков настоящего героя времени.
В разгоревшейся идейной борьбе 50— 60-х гг. критик занял либеральные позиции. С приходом в «Современник» Чернышевского, а затем Добролюбова (1856) он должен был оставить журнал по идейным мотивам. Начал вести полемику с революционными демократами. Был главным вдохновителем памфлетов против Чернышевского, старался дискредитировать новое руководство «Современника» (особенно в частной переписке). Александр Васильевич возглавил триумвират критиков, в который входили также Анненков и Боткин, проповедовал «чистое искусство». Отношение к нему Тургенева и особенно Л.Толстого было сложным. Некрасов лишь внешне с ним сохранял дружеские отношения, идейно они расходились.
Свой девиз Дружинин А.В. выставил в качестве эпиграфа на обложке редактировавшейся им «Библиотеки для чтения»: «Ohne Hast, ohne Rast» (стих из Гёте: «Без торопливости, без отдыха»). Позиции Дружинина как критика ознаменованы ревизией наследства Белинского, полемикой с Чернышевским. Отход от Белинского и выпады против него достигли кульминационной точки в статье «Критика гоголевского периода русской литературы и наши к ней отношения» (1856), прямо направленной против «Очерков гоголевского периода» Чернышевского. Критик обвиняет Чернышевского в «критическом фетишизме», в поклонении именам.
Белинский весь в прошлом, его теория теперь негодна, лишь в 30-е гг. он понимал, что такое искусство, а в 40-е поддался «дидактизму», стал на сторону «грубого реализма». Но позднее Дружинин смягчил свои приговоры Белинскому. Это заметно уже в отзыве об «Очерке русской литературы» А. П. Милюкова (1857) и особенно о первых томах солдатенковского издания сочинений Белинского (1860) (о них писал и Добролюбов). Здесь Белинский назван «единственным в России критиком-публицистом», который с «трибуны держал речь ко всему, что было свежего, молодого, просвещенного и прогрессивного в нашем обществе».
В критике Дружинина происходит распад эстетических категорий, покоившихся на учении о «необходимости», объективной логике исторического развития, на диалектическом подходе к явлениям искусства. Александр Васильевич характеризует субъективный произвол в суждениях и приговорах, его историзм поверхностен и сводится к биографизму, весьма релятивному признанию роли «среды» и «житейских обстоятельств» в художественном творчестве.
В статьях «А. С. Пушкин и последнее издание его сочинений» (1855), «Критика гоголевского периода русской литературы и наши к ней отношения» Дружинин сформулировал принципы своей «артистической теории» искусства: «поэзия истекает из сокровеннейших тайников души человеческой, мир поэзии отрешен от прозы мира», поэт должен служить не интересам минуты, а вечным идеалам «красоты, добра, правды», творчество непреднамеренно, оно служит самому себе наградой; если поэт и дает моральные уроки человечеству, то он делает это «бессознательно». Таковы Шекспир, Данте, Пушкин и теперь Фет, Щербина. Есть и другое, неистинное, «дидактическое» искусство, оно служит злобе дня, скоропреходящим современным вопросам: Ж. Санд, Гейне, Т. Гуд, Гервег, Фрейлиграт, Э. Сю, Арндт, Кернер, последователи Гоголя, писатели «натуральной школы». Александр Васильевич тенденциозно противопоставил в русской литературе пушкинское направление гоголевскому, якобы враждебные друг другу. Он считал, что «гармоническая» поэзия Пушкина «служит лучшим орудием» против сатирического гоголевского направления. Все это было искусственной натяжкой. Он искажал соотношение традиций Пушкина и Гоголя, общий ход русской литературы. Главные идейные битвы с демократами им проиграны безнадежно.
Но есть еще ряд сторон в деятельности Дружинина, на которых хотя и отразились его либерально-примиренческие настроения, но которые тем не менее заслуживают внимания и высокой оценки. Он был пропагандистом в России английской литературы. Его, даже компилятивные, статьи о Джонсоне и Босвелле, драмах Шеридана, Вальтере Скотте, отзывы о Диккенсе, Теккерее сохраняют до сих пор познавательное значение. Особенно замечательна серия очерков о выдающихся романах мировой литературы: «Клариссе Гарлоу» Ричардсона, «Векфильдском священнике» Гольдсмита, о романах г-жи Радклиф, «Одном из тринадцати» Бальзака. Но у Александра Васильевича чувствуется либерально-западническое преклонение перед умеренным английским парламентаризмом, меркантильностью, буржуазным комфортом, респектабельностью, которым он сам старался следовать в жизни. Дружинин был блестящим переводчиком: перевел трагедии Шекспира «Ричард III», «Кориолан», его перевод «Короля Лира» до сих пор считается одним из лучших.
Умер 19(31).I.1864 г. в Петербурге.
