Антонович Максим Алексеевич
А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Я
Антонович Максим Алексеевич, литературный критик, публицист, родился [27.IV (9.V).1835 г. в городе Белополье Харьковской губернии в семье дьячка. Умер 14.XI.1918 г.
Учился сначала в духовном училище г. Ахтырки, а потом в Харьковской духовной семинарии. Не довольствуясь семинарской программой, он много читал и посещал отдельные публичные лекции в Харьковском университете. Возбуждению его интереса к литературе способствовал учитель русской словесности Черняев, который осмеливался читать своим ученикам Гоголя, а также статьи Белинского, опубликованные в «Отечественных записках» 40-х гг.
В 1855 Максим Алексеевич поступает в Петербургскую духовную академию, где продолжает увлекаться философией, литературой и журналистикой. Антонович как и другие его сверстники, студенты академии, изучает философию Фейербаха, увлекается работами Белинского, Чернышевского и Добролюбова, знакомится с нашумевшей в то годы книгой Бюхнера «Сила и материя», начинает ощущать свою духовную близость к демократическому журналу «Современник».
На 4-м курсе академии Максим Алексеевич начинает писать для «Современника». В № 10 этого журнала за 1859 была опубликована первая его статья под заглавием «Что иногда открывается в либеральных фразах?». В статье анализировалась работа историка А. Щапова «О русском расколе старообрядчества». Вступление к статье Антонович написал Добролюбов.
В 1860 он лично знакомится с Чернышевским и вскоре становится постоянным сотрудником журнала. Он пишет для «Современника» ряд статей и рецензий, вступает в полемику с сотрудниками других журналов.
С 1861 Антонович переходит в отдел русской литературы. С этого момента он выступает в роли литературного критика, ведет острую полемику с «почвенническим» журналом бр. Достоевских «Время», проповедовавшим христианское смирение и долготерпение [см. статьи: «О почве» (не в агрономическом смысле, а в духе «Времени»)»— 1861, № 12; «О духе «Времени» йог. Косице (Н. Н. Страхове.— П. П.), как наилучшем его выражении»— 1862, № 4]. После ареста Чернышевского (7 июля 1862) Антонович сумел из опечатанной квартиры арестованного извлечь и сохранить ценнейшие материалы к биографии Добролюбова.
Когда в конце 1862 правительство разрешило возобновление «Современника», Некрасов пригласил его принять участие в редактировании журнала.
Годы 1863—65 были самыми плодотворными в творчестве Антоновича как литературного критика и публициста. Он печатает статьи на философские, политические, научные и литературные темы.
Наибольшую ценность представляют философские статьи Антоновича М.А., опубликованные в «Современнике»:
«Современная философия».
По поводу «Философского лексикона» Гогоцкого» (1861, №2);
«Два типа современных философов».
Но поводу «Трех бесед о современном значении философии П. Л. Лаврова» (1861, № 4);
«О гегелевской философии».
По поводу русского перевода книги Гайма «Гегель и его время» (1861, № 8);
«Современная физиология и философия» (1862, № 2);
«Единство сил природы»,
«Единство физического и нравственного Космоса»,
«Промахи»,
«Современные эстетические теории».
В этих статьях критик развивал и защищал от нападок материалистические принципы Чернышевского и Добролюбова, резко критиковал философский идеализм, главным образом русских поклонников Канта и Гегеля: П. Юркевича, Н. Страхова, К. Леонтьева, П. Лаврова и др. Отстаивая основной материалистический тезис, что источником человеческих идей является внешний мир, он призывал в то же время к всестороннему изучению этого мира, к союзу материалистической философии с естествознанием, психологии с физиологией. В этом плане могут быть названы такие работы Антоновича, как
«Теория происхождения в царстве животном. Изложение книги Дарвина» («Современник», 1864, № 3),
«Чарлз Дарвин и его теория» (1896), в которых отмечались достижения русских естествоиспытателей, в частности К. А. Тимирязева. Однако материализм Антоновича не лишен налета метафизичности: критик не до конца понял смысл и специфику самодвижения материи, а потому делал некоторые уступки идеализму.
Из литературных статей представляют интерес:
«Литературный кризис» (1863, № 1, 2);
«Современные романы» (о «Взбаламученном море» Писемского и «Призраках» Тургенева) (1864, № 4);
«Летний литературный сезон» (1864, № 7);
цикл статей «Литературные мелочи» (1864, № 7, 8, 10, И, 12; 1865, № 1, 2, 3, 6 и 7) и другие.
В статье «Литературный кризис», которая имела программное значение для возобновленного «Современника», подвергались резкой критике писатели, придерживавшиеся т. н. охранительного направления. Статья «Современные романы» выносила справедливый обвинительный приговор антинигилистическому роману Писемского «Взбаламученное море» и вообще наносила сокрушительный удар по всей антинигилистической беллетристике. В названных статьях, как и в обзорах журнальной литературы, в статьях на эстетические темы («Краткий обзор журналов за истекшие восемь месяцев» — 1863, № 1-2; «Свисток и его время» — 1863, № 4; «Современная эстетическая теория» — 1865, № 3), Максим Алексеевич стремился защитить эстетическую теорию Чернышевского от различных вульгаризаторов. В статье «Суемудрие «Дня» (1865, № 10) он продолжил начатую Чернышевским критику реакционного славянофильства.
Однако в некоторых оценках произведений русской литературы 60-х гг. Антонович отступал от эстетических принципов революционных демократов. Примером такого отступления явилось неправильное понимание критиком романа Тургенева «Отцы и дети». Проблематике этого романа и полемике вокруг него Антонович посвятил в «Современнике» несколько статей:
«Асмодей нашего времени» (1862, № 3),
«Промахи» (1865, № 2, 4),
«Лжереалисты» (1865, № 7).
Отдельные высказывания Антоновича об этом романе также содержатся в ряде публицистических статей-обзоров:
«Наша общественная жизнь» (1863, № 1-2, 3, 4, 5, 9, И; 1864, № 1, 2, 3)
«Литературные мелочи» (1864, № 5, 7, 9, 10, 12; 1865, №1,5, 6),
«Внутреннее обозрение» (1864, №4).
В этих статьях (особенно показательной является «Асмодей нашего времени») критик не сумел объективно проанализировать роман «Отцы и дети», а также жизненные явления, его породившие, исказил смысл и идейное содержание романа. Несмотря на то что Антонович исходил из верной идейно-политической предпосылки, стремясь вскрыть глубокое расхождение между Тургеневым и журн. «Современник» во взглядах на молодое поколение, при анализе «Отцов и детей» критик руководствовался неверными эстетическими принципами, противоречащими принципам Чернышевского — Добролюбова: Антонович писал не о том, что фактически было отражено в романе и составляло его идейную сущность, а о том, что, по его мнению, хотел сказать Тургенев. В результате такого подхода критик не увидел в романе четкого классового размежевания между героем- демократом и героями-либералами и разделил героев на «отцов» и «детей» по возрастному признаку. Вопреки предыдущим высоким отзывам Добролюбова и Чернышевского о Тургеневе как о большом художнике, умеющем ставить и решать социальные вопросы, Максим Алексеевич стал отрицать жизненную важность, социальную значимость и даже художественную ценность романа «Отцы и дети». Более того, он приравнял этот роман к ретроградному роману «Асмодей нашего времени» бездарного писателя В. И. Аскоченского, а Базарова назвал Асмодеем нашего времени. В статьях «Промахи» и «Лжереалисты» он заявил, будто Тургенев искажает философские воззрения нигилистов и вместо верной, реалистической картины жизни создает «злостную и недобросовестную карикатуру на характер и стремления молодого поколения» («Современник», 1865, № 2, с. 254). Что же касается образа главного героя романа «Отцы и дети», то А. истолковал его совершенно превратно, назвав Базарова жалкой карикатурой на молодежь. В статье «Промахи» Антонович, вступив в полемику с Писаревым, пытался изобразить Тургенева родоначальником антинигилистических романов «Марево», «На ножах», «Некуда» и др. Об авторах этих романов Антонович писал: «Все они имеют одного родоначальника в г. Тургеневе, он был им корень, ствол и поддержка» («Современник», 1865, № 4, с. 313). Максим Алексеевич рассматривал нигилизм как чужеземную теорию, полностью смыкаясь в этом с либеральными критиками «Отечественных записок» и консерваторами из «Русского вестника». В статье «Литературный кризис» критик утверждал весьма категорично: «Но как бы то ни было, а все-таки одна черта нигилизма определена; он есть чужеземная теория, выросшая не на нашей почве» («Современник», 1863, № 1-2, с. 96.
Некоторые современные литературоведы видят заслугу Антоновича в том, что, выступая против Тургенева, он будто бы выступал и против реакции, поднявшей роман «Отцы и дети» на щит. Однако, по существу, Антонович не только не противостоял реакции, но, сам того не замечая, отдавал Базарова в руки реакции, ибо он, вслед за критиками реакционной «Домашней беседы», видел в тургеневском герое «воплощение всех смертных грехов» и даже не пытался снять с Базарова обвинения в цинизме, бессердечии и безнравственности, возведенные на него реакционерами. Разница между Антоновичем и консерваторами заключалась в том, что последние считали подобное изображение «детей» типичным и утверждали, будто все молодые демократы 60-х гг. должны быть такими, как Базаров; Максим Алексеевич же полагал, что «молодые люди не похожи на Асмодеев - Базаровых», а «роман есть не что иное, как беспощадная и тоже разрушительная критика молодого поколения» («Современник», 1862, № 3, с. 74), пасквиль на него. Несмотря на общую неверную концепцию Антоновича по отношению к роману «Отцы и дети», критик высказал по частным проблемам романа ряд правильных мыслей и замечаний. Он, верно, понял, что Базаров был задуман Тургеневым как образ русского естественника; в отличие от Писарева он правильно понимал роль искусства в воспитании человека. Поэтому, не оправдывая базаровского отрицания искусства, Антонович называл искусство «оружием пропаганды», «могучим средством общественного развития» («Современник», 1864, № 7, с. 76).
В 1869 в «Приложениях» к научно-популярному обозрению «Космос» Максим Алексеевич Антонович опубликовал новые материалы для биографии и характеристики Белинского, полемически направленные против Тургенева. Примерно в это же время он начинает усиленно заниматься естественными науками, преимущественно геологией (в 1871 на берегах Западной Двины он обнаружил следы вторичного слоя девонской геологической формации).
В 70-х гг. Антонович принимает участие в журналах «Космос», «Слово», «Русская мысль».
В 1875 в кавказской газете «Тифлисский вестник», редактируемой Н. Я. Николадзе, стали появляться «Петербургские письма» Антоновича, представляющие собой весьма резкие нападки на всю современную журналистику.
В 1881 Максим Алексеевич занял пост критика и фельетониста в ежемесячном журнале «Новое обозрение», где опубликовал статью о романе Достоевского «Братья Карамазовы» под заглавием «Мистико-аскетический роман» (1881, № 3). В этой статье явно чувствуется недооценка художественных достоинств романа Достоевского. Журнал «Новое обозрение» просуществовал всего три месяца. После его закрытия Антонович занялся переводами, лишь изредка печатая некоторые заметки о книгах.
В 1881—82 служил в правлении Либаво-Роменской железной дороги.
В 1883 поступил в государственный банк.
С 1888 по 1916 Антонович Максим Алексеевич написал серию воспоминаний о сотрудниках «Современника» — Чернышевском, Добролюбове, Некрасове. Несмотря на то, что Антонович был свидетелем трех революций, видел, как зарождалось и развивалось рабочее движение в России, он не понял значения марксизма и исторической роли рабочего класса. Как критик, он не заметил появления в литературе Горького, не понял огромного художественного значения Чехова в развитии русского реализма.
В 1911 Антонович был приглашен сотрудничать в журнале Амфитеатрова «Современник», но вскоре назвал этот журнал «Лжесовременником» и ушел оттуда. Литературно-критические статьи Антоновича представляют интерес для нашего времени своей публицистической заостренностью, философичностью, но в них весьма слабыми являются художественный анализ и эстетические оценки.
