Благотворительная деятельность пустыни уже в семидесятых годах стала известна и за границей
Благотворительная деятельность пустыни уже в семидесятых годах стала известна и за границей. В это время в г. Сараеве (Босния) строился новый храм. В строительстве храма принимало живое участие и русское консульство в Боснии. Узнав о строительстве нового храма, о. Игнатий решил пожертвовать туда иконостас. Икон готовых в пустыни не было. Архимандрит Игнатий на средства пустыни написал около 70 икон. В написании икон принимал участие сам настоятель и монастырские художники. Весной 1871 г. иконы были готовы. Некоторые лица, узнав о намерении архимандрита Игнатия, приняли участие в этом мероприятии. Иконы в количестве 73-х, запрестольный крест и хоругви были отправлены в г. Сараево. Одновременно о. Игнатий писал «Боснякам»:
«Возлюбленные о Христе Отцы и братия!
Получил я от вас два драгоценные для меня письма, исполненные братской любви. Сорадуюсь и я Вашей радости, и считаю себя счастливым, что Бог привел меня разделить с Вами это Духовное Торжество. Признаюсь, что никакие дела Европейских народов меня не интересуют, а занимает мою мысль только то, что делается на востоке, что делается у наших братьев славян. Такое чувство жило во мне с самого глубокого детства, следовательно я не заслуживаю никакой благодарности за пожертвование в Ваш храм святых икон.
Трудно выразить, какое вы мне этим доставили удовольствие: как бы сократили расстояние между нами.
Переношусь мысленно на Ваш Праздник, на Ваше торжество — освящение Святого Храма. Если бы не был так занят в своей обители, может быть и приехал бы к Вам, взглянул бы на Вас, возлюбленные Отцы и братия! Но к сожалению должен удовлетвориться одним письменным приветом.
Мне хотелось, чтобы и другие лица русской земли приняли участие в благолепном украшении Вашего Святого Храма... И другие некоторые лица участвовали в этом деле. Теперь, Слава Богу, все готово к отправлению.
Посылаем 73 образа, запрестольный крест и хоругви. Добавочных денег никаких более не нужно: при помощи Божией все уже уплочено.
Прошу ваших Святых молитв и драгоценной вашей памяти о мне. Имею честь быть, возлюбленные Отцы братия, ваш усердный Слуга и богомолец».
12 мая 1871 г. из Российского Консульства в Боснии А. Кудрявцев писал отцу Игнатию:
«Ваше Высокопреподобие глубокопочитаемый о. Архимандрит,
Имею честь известить Ваше Высокопреподобие о получении в Сараеве пяти больших ящиков с иконами и письма Вашего к Православному обществу. Письмо Ваше, по чувствам в нем выражаемым к нашим единоверцам, при чтении и переводе мною на Сербский язык, вызвало самое глубокое сочувствие и благодарность к Вам, благодетелю вновь построенного храма, не имеющего себе подобного ни в Австрийской и Турецкой Империях, ни в княжестве Румунии и Сербии. Общество не могло не плакать от умиления и его слезы признательности и удивления к Вашей замечательной деятельности и громадному приношению, да послужат утешением Вам и нам, Русским, свидетелям этой духовной и нравственной связи, державшей в сообщении миллионы северных, западных и южных славян.
Иконы произвели на наших единоверцев потрясающее впечатление. Изображение Святых и эпизодов из жизни Спасителя поражают Босняков и вызывают в них чувства благоговения и религиозных размышлений.
Иконы находятся еще в Консульстве, так как я заявил народу, что постановка их не может быть сделана ранее, чем не будет устлан пол и очищена Церковь от сора, пыли, камней и земли.
Православный народ вместе со своею общиною не посылает Вам теперь письма. Через три месяца он надеется присутствовать при торжестве освящения и тогда желает поднести Вашему Высокопреподобию благодарственный адрес со своими подписями.
Я же не отвечал бы священному долгу совести, если б не выразил Вам в настоящие минуты мою глубочайшую и душевную признательность за все принесенное Вами на алтарь возвеличения Православия на Востоке и имени и чести России и если бы не ходатайствовал пред министерством о представлении на его... воззрение и благоволение заслуг и трудов Ваших.
С прошедшею почтою я обращался с таковым ходатайством к Г. Чрезвычайному и Полномочному Послу в Константинополе Генерал Адъютанту Игнатьеву, а равно к Г. Директору Азиатского Департамента, которые, льщу себя надеждою, сочтут для себя приятным долгом засвидетельствовать пред правительством о трудах и заслугах лица, которое своею любовью к Церкви и Православию на Востоке принесло значительную долю содействия задаче нашей на славянском поле и соорудило достойный памятник имени и величию России.
Испрашивая Вашего благословения и молитв, покорнейше прошу Ваше Высокопреподобие, принять уверение в моем глубоком почтении и таковой же преданности.
А. Кудрявцев».
Кудрявцев сдержал свое слово и 12 мая 1871 года писал П.Н. Сухорукову:
«Милостивый Государь, Петр Николаевич,
Ваше Превосходительство изволили всегда высказывать благоволение Ваше и относиться с самым глубоким участием и попечением к действиям нашим единоверцев Боснии, в особенности, когда эти действия клонились к преуспеянию нравственному и духовному.
Посему смею надеяться, что Вашему Превосходительству благоугодно будет принять с живым сочувствием извещение, что отделка громадного, пятиглавого Собора в Сараеве приходит к концу, благодаря именно высокому и крепкому покровительству Вашему, также благодаря содействию русского общества и в особенности
Настоятеля Сергиевой пустыни Архимандрита Игнатия.
Русские мастера, прибывшие в прошлом году для постановки и золоченъя иконостаса, окончили свои работы двумя месяцами ранее срока, назначенного контрактом. Их работою может гордиться всякий Русский, или лучше сказать всякий человек, умеющий ценить искусство и ремесло. Они приглашены теперь сделать и позолотить резную кафедру для проповедников и Архиерейский престол. Месяц же тому назад посланы были во вверенном мне Консульстве 73 иконы от Настоятеля Сергиевской Пустыни, где в продолжении 2112 лет под непосредственным и ежедневным руководством Архимандрита Игнатия они были написаны и пожертвованы для иконостаса. Эти иконы великолепны, в особенности саженной величины, которые будут стоять в первом ярусе, в числе коих есть пожертвования... Вместе с ними получено было письмо Настоятеля Сергиевской Пустыни Православной Общине.
Считаю долгом препроводить при сем копию с этого письма, которое при чтении и переводе на Сербский язык вызвало самую глубокую благодарность и сочувствие... к благодетелю храма и вообще ко всем Русским. Иконы же произвели на наших единоверцев потрясающее впечатление. Изображение Святых и эпизодов из жизни Спасителя поражают Босняков, и вызывают неведомые для них чувства глубокого благоговения и даже религиозных размышлений.
Иконы находятся еще у меня, так как я заявил народу, что постановка их не может быть сделана ранее, чем не будет устлан пол и очищена церковь от камней, земли, сора и пыли.
Без преувеличения надлежит заметить, что нигде ни в Австрийской и Турецкой Империях, ни в княжествах Сербии не имеется такого великолепного Православного храма. Вот почему естественно, что для православной и невежественной Боснии, Сараевский Храм есть самое великое дело, которое на вечные времена закрепит имя и честь России. Наше участие в этом деле производит самое благотворное действие и в жителях всех вероисповеданий умножает чувство удивления к русскому обществу.
Я не исполнил бы Священного долга совести, если бы всепочтительнейше не ходатайствовал пред Вашим Превосходительством о представлении на высочайшее благоволение заслуг и трудов Настоятеля Сергиевской Пустыни Архимандрита Игнатия. Его рачительным вниманием и примерным содействием, с принесением стольких материальных жертв — ибо цена иконам превышает 7 000 руб., а подрядчик, выбранный им и выславший мастеров для постройки и позолоты, взял лишь половинную цену стоимости иконостаса — отделана и украшена внутренность Собора, который из рода в род послужит свидетельством русской любви и симпатии к нашим братьям Боснякам.
Пожалованием ордена Архимандриту Игнатию и выражением благодарности нашего Министерства была бы оценена заслуга лица, которое своею любовью к Церкви и Православию на Востоке принесло значительную долю содействия нашей задаче на Славянском Поле и соорудило достойный памятник имени и величия России».103 Министерство Иностранных Дел оценило благотворительную деятельность о. Игнатия и ходатайствовало о разрешении принять и носить орден 2-й степени Даниила I, пожалованный князем Николаем Черногорским архимандриту Игнатию.
В резолюции было написано «согласен».
В 1877 г. началась война с Турцией за освобождение славян. Мимо Троице-Сергиевой пустыни проходили из Петергофа уланский и конно-гренадерские полки. Архимандрит Игнатий с братией вышел из монастыря благословить воинов на подвиги. Братия стояла с хоругвями и иконами, а отец Игнатий, в полном облачении и с крестом в руках, каждого воина окропил святой водою.
Желая помочь раненым воинам, он предложил устроить в пустыни госпиталь на 20 коек. 7 декабря 1877 года из Санкт-Петербургской Духовной Консистории последовал указ, по которому Хозяйственное Управление при Св. Синоде должно было переслать в пустынь «триста двадцать руб., назначенные Св. Синодом на устройство спальных принадлежностей в помещении для двадцати человек раненых и больных воинов»... 18 января 1878 г. архимандрит Игнатий доносил митрополиту Исидору: «При вверенной управлению моему Сергиевой пустыне устроена больница с церковью, которую предложено освятить во имя всех святых... По неимению средств обители церковь с госпиталем устроены на собственное мое иждивение, на что употреблено до 10 000 руб.» (из хозяйственного же управления прислано всего 320 руб.).
Церковь была освящена 29 января 1878 г.
Так велика была благотворительная деятельность Троице-Сергиевой пустыни. Насельники Сергиевой пустыни, пользовавшиеся всеобщим уважением, обратили на себя внимание военно-морского ведомства. Из пустыни ежегодно стали командировать иеромонахов во флот. Капитаны кораблей, отпуская обратно иеромонахов, часто просили настоятеля пустыни представлять их к наградам за усердное исполнение священнических обязанностей. Но бывали случаи, когда иеромонахи не возвращались живыми на Родину, отдавая жизнь свою за «други своя».
Например, в 1880 г. капитан фрегата «Князь Пожарский» сообщал настоятелю Сергиевой пустыни:
«Иеромонах Леонид Гаврилов, 1862—1880 г., командированный в Японию, на фрегате "Князь Пожарский", при переходе в Индийском океане из Адена в Понтдегаль, вследствие тяжкой атмосферы, во время муссона (теплого удушливого ветра) скончался 1880 года мая 15-го и похоронен на основании Морского Устава в море, — имев от роду 50 лет».
Все деяния пустыни для общества не остались незамечены в народе. Каждый посетитель старался чем-нибудь выразить свою любовь к этой обители. Обычно доброе расположение богомольцев выливалось в добровольные пожертвования в монастырь денежных средств и материальных ценностей. 20 мая 1872 г. на имя митрополита Исидора поступило прошение о разрешении постройки нового храма на средства жертвователей. Под прошением подписались все просители и указали сумму, какую они вносят. В числе подписавшихся были: П.Ф. Дурасов (жертвовал 15 000 руб.), княгиня А. Голицына (20 000 руб.), граф Строганов (5 000 руб.), А. Потемкин (10 000 руб.), Т. Лесникова (10 000 руб.) и другие. Всего было пожертвовано около 100 000 руб.
Смету и проект нового храма составил архитектор Альфред Пар ланд. Через год архитектор уехал и храм строился исключительно под наблюдением самого настоятеля. В 1884 году строительство храма было закончено. Освящение храма назначалось на 29 июля. В день освящения в храм впускали только по билетам.
Новый храм Воскресения Христова был лучшим творением архимандрита Игнатия. В сооружении этого храма сказался весь вкус талантливого художника и строителя. Храм освящал митрополит Исидор, в сослужении епископов Арсения Ладожского и Сергия Выборгского. На освящении храма присутствовали: Савва, архиепископ Тверской, Ионафан, архиепископ Ярославский, Палладий, епископ Тамбовский, настоятели монастырей, министр народного просвещения, обер-прокурор Св. Синода Победоносцев и другие высокопоставленные лица. Петербургские газеты 31 июля подробно описывали освящение нового храма. Например, газета «Новое время» в статье под заголовком «Освящение нового Собора в Сергиевой пустыни» писала:
«В Воскресение, 29-го июля, для Троице-Сергиевской пустыни, что близ Петербурга, наступил великий праздник — освящение ее нового монументального соборного храма во имя Воскресения Христова...
Расположение у моря среди рощ и зелени, красивые храмы, здания и ограды обители, сооруженные такими архитекторами, как Растрелли и Горностаев, придают пустыни чрезвычайно красивый вид, а великолепное пение монахов, благолепный чин служения привлекают круглый год массы богомольцев в обитель. Венцом художественных сооружений в монастыре является теперь новоосвященный храм Воскресения Христова, поставленный на месте старой церкви, называвшейся Ноевской. Новый храм снаружи в строго византийском стиле сооружен по проекту архитектора академика Парланда. Храм имеет фигуру параллелограмма, удлиненного прибавлениями меньшей ширины. Длина его 20 1/2 сажен, ширина 11. Верх украшен пятью куполами, придавая русский характер храму...
Нижний этаж храма обнесен гранитом; в четырехугольных впадинах его, опоясывая храм барельефом, идут изображения всех святых русской церкви, начиная с св. Ольги и кончая св. Тихоном Задонским...
Все оконные стекла орнаментальные: синие кресты на белом фоне в кругах с перемежкою квадратов красного и желтого стекла. Получаемый от сочетания этих цветов отсвет дает внутри храма очень нежный лиловатый тон, не режущий глаз, а при солнечном освещении отсветы от этих цветных кругов причудливыми пятнами ложатся на темном фоне полированного гранита, одевающего внутренность храма романо-византийского стиля...
Иконостас каменный, вместо столбов в средине его два колоссальные (матового серебрения) ангела, сидящие на черном каменном подножии, придерживают царские врата, в одной руке держа бронзовые резные хоругви, а в другой имея пальмовые ветви. Царские врата из позолоченного металла изображают окруженное сиянием евангелие, стоящее на престоле, над ним парит Дух Божий в виде голубя, а в окружающем сиянии парят группы Серафимов...
Решетки, в строгом смысле этого слова, отделяющей обыкновенно алтарную солею или амвон от общей церкви, нет, а вместо нее на черных мраморных подножиях стоят по три драгоценных канделябра с каждой стороны, в средине большой, по бокам — малые, из золоченой бронзы с лапис-лазуревыми колонками... Когда царские врата открыты, то алтарь имеет вид как бы у Гроба Господня (у престола) сидят на страже два ангела с хоругвями победы христианства... Из среднего свода главного храма спускается паникадило драгоценной работы, бронзовое со множеством таких же подвесок, покрытое сплошь эмалью всех цветов и оттенков византийского рисунка».
Внутри храма особенно выделялись 16 колонн и до 48 капителей голубоватого гранита. Они были сделаны из цельного камня, найденного около пустыни. Боковые колонны были сделаны из гранита розоватого цвета. Четыре колонны имели красный цвет. Эти колонны изготовлены были из камней, найденных на монастырской земле. Специалисты оценили храм стоимостью в 500 000 руб., а в действительности архимандрит Игнатий затратил всего 180 000 руб. Разница в сумме наглядно говорит о изобретательности о. Игнатия.
Около храма Воскресения Христова были снесены ненужные постройки, благодаря чему освободилась большая площадь земли и храм стал виден издалека.
Время освящения храма Воскресения Христова можно считать лучшим временем в истории Троице-Сергиевой пустыни. Никогда пустынь не была так красива и знаменита, как в это время. Из северных монастырей России пустынь считалась лучшим монастырем. Пустынью особенно стали интересоваться иностранные гости, приезжавшие в Петербург. В жизнеописании архимандрита Игнатия (Малышева) сказано, что пленный Шамиль посетил пустынь. Он интересовался всем... Осмотрев братские келий, он хотел войти в храм. «Но когда подошли к храму Божию, он (о. Игнатий) не допустил магометанина переступить через порог, а указал ему церковь издали, объясняя, что наш закон не допускает неверным входить в храм Божий, и грозный Шамиль повиновался».
В июне 1884 г. Сергиеву пустынь посетили ученые японцы и долго беседовали с настоятелем на религиозные темы.
29 июня 1867 г. «Вечером в 8 часов посетили Сергиеву пустынь в сопровождении князя Долгорукова:
1. Английский посланник Бюханин с супругою, дочерию и секретарями.
2. Греческий посланник граф Нитакси с секретарями.
3. Бельгийский посланник с супругою, дочерью и секретарями.
4. Голландский посланник с секретарями».
22 июня 1867 г. пустынь посетил Король Эллинов Георг I.
В 1886 г. из Абиссинии в Россию прибыл «вольный казак полковник Николай Иванович Ашинов и привез с собою для обучения русскому языку и для проверки вероисповедания абиссинских подданных мальчика Авара (13 лет) и девицу Марию». По просьбе Ашинова мальчик был принят на жительство в Троице-Сергиеву пустынь, а девицу устроили в Воскресенском монастыре. Молодые посланцы должны были изучить русский язык и догматическое учение Русской Православной Церкви.
Авар прожил в пустыне 10 месяцев и хорошо изучил русский язык. Затем он был переведен, по-видимому, в Петербург и там проходил дальнейшее обучение. 2 июня 1889 года митрополит Исидор писал архимандриту Игнатию:
«Предлагаю Вашему Высокопреподобию принять во вверенный управлению Вашему монастырь подателя сего, Абиссинского уроженца, Авара Микаеля, впредь до особого о нем распоряжения».
Пробыв в пустыни три месяца, Авар уехал в Абиссинию (16 сентября 1889 г.).
Архимандрит Игнатий, принимая живое участие в жизни абиссинских детей, не оставил без внимания детей своего Отечества. В 1890 г. 8 декабря в Петербурге, на Петроградской стороне, по Б. Белозерской улице в доме № 1, «посещением Царицы Небесной исцелился отрок Николай» Грачев. Узнав об исцелении, архимандрит поехал к Грачевым, с которыми был знаком раньше, и выслушал из уст самого Николая подробный рассказ об исцелении. Составив письменное описание чуда, о. Игнатий передал его в типографию, где об исцелении Николая была напечатана брошюра.
Через некоторое время о. Игнатий узнал, что дом, в котором явилась Царица Небесная, продается. Собрав нужные средства, архимандрит купил этот дом, устроил в нем церковь «во имя всех скорбящих» и приют для малолетних паралитиков, припадочных и увечных. «Приют этот был устроен в ознаменование чудесного Царицею Небесною исцеления в 1890 г. отрока, лежавшего в этом доме больным в течение нескольких лет».
Далее: Приют содержался на средства архимандрита Игнатия и жертвователей.
