Преображение монастыря

Николо-Пешношский монастырь.
Преображение.

Изучение документов по истории монастырей создаёт, подчас, парадоксальное впечатление. Читателя, что называется, «неприятно поражает» преобладание строительной и хозяйственной тематики. Подчас история той или иной обители превращается в перечисление вотчин, денежных пожертвований, церковных и хозяйственных построек. Отчасти это характерно и для «Исторического описания...», начатого К.Ф. Калайдовичем и продолженного монастырскими историками XIX столетия.

Но такой «перекос» можно понять. Не во всех монастырях записывались чудесные явления или подвиги старцев. Ведь не будешь, в самом деле, замечать, как бы «для отчёта», кто какие носит вериги или власяницу, какое молитвенное правило исполняет. Сами отцы воспротивились бы таким записям, сочтя их проявлением гордыни.

Существует также в церковной среде распространённое, но в то же время и достаточно спорное, мнение о том, что повествовать о чуде, которое совершилось с тобой, не следует — можно утратить благодать.

А фиксировать пожертвования и постройки необходимо. Ведь иногда монастырские владения норовили отнять жадные соседи; на этот случай важно было иметь соответствующий документ.

Конец XVII столетия ознаменовался всплеском каменного строительства. При архимандрите Корнилии и его преемниках происходит настоящее преображение монастыря. Не отдельные здания, а практически весь монастырь одевается в камень, приобретая образ духовной крепости, который, по сути своей, сохранился и до нашего времени.

Корнилии становится настоятелем на Пешноше из архимандритов дмитровского Борисоглебского монастыря в 1683 году. И сразу же им предпринимаются значительные усилия ради украшения обители. Прежний стопудовый колокол св. Варсонофия заменяется гораздо большим — в 219 пудов, причём средства на его приобретение пожертвовали крестьяне села Рогачёва и волости.

Перестраивается собор. Стены его укреплены железными связями. Из одноглавого храм стал пятиглавым. Четыре «глухих» барабана были добавлены, чтобы соблюсти каноническое пятиглавие, которое со времён Патриарха Никона стараются делать на всех церквях, а тем более — на соборах. Все главы покрыты черепицею и увенчаны новыми железными крестами. Прежняя малая паперть разобрана и вместо неё устроена новая, большая, вокруг храма.

Внутри собора сделан новый иконостас. При этом ветхий придел Леонтия Ростовского упразднили. Переделан пол и собственно в храме, и в алтаре. Устроена также и новая ризница.

В описи 1685 года мы видим ещё деревянную ограду с шестью деревянными башнями. Но пройдёт ещё несколько лет, и в тихих водах Яхромы и Пешноши отразятся каменные вершины.

Казалось бы: чего ради тут, в глубоком тылу, сооружать каменный замок? Но строительство это следует воспринимать не как сугубо утилитарное, а прежде всего как духовное, символическое. Ансамбль монастыря воспринимался не как беспорядочная сумма построек, а как некий образ Небесного Града. И к строительству стен вокруг него следовало относиться с не меньшим благоговением, чем к возведению Иерусалимской стены.

Монастырская ограда — это нечто священное. И недаром над Святыми воротами в 1689 году была сооружена надвратная Преображенская церковь! Это не просто символ радостного праздника, во время которого православные освящают прекрасные плоды, принесённые из своих садов. Это ещё образ чудесного света, осиявшего апостолов на горе Фавор. Это и знак внешнего преображения обители из убогой храмины в сияющую икону Небесного Иерусалима. И церковь, вознесённая горе, многоцветная, украшенная нарядными очельями окон, декоративными карнизами, кокошниками и — вероятно пятью — главами, своей беззвучной каменной музыкой воспевала славу Христу.

Ныне трудно представить всю красоту пешношского Фавора. Церковь сильно перестроили в XIX веке, она пострадала от военных обстрелов и нерадивого использования. И всё же этот маленький бесстолпный храм таит в себе повесть о славном преображении обители, которое она переживала раньше и которое ожидает её сейчас.

Не менее величественен северный вход в монастырь — через Спасскую башню. Постепенно именно этот въезд в обитель сделался главным, и в XIX веке именно здесь находились Святые ворота. Название «Спасской» башня получила, несомненно, от образа Спасителя, который располагался на внешней стороне.

В этом сооружении гармонично сочетается воинская суровость и нарядное величие. Бойницы украшены наличниками с килевидным «очельем». Но главное в облике ворот — каменный восьмигранный шатёр со «смотрильней» — сторожевой вышкой. После Патриарха Никона шатровых церквей на Руси не строили. Но шатровое зодчество не угасло: такие завершения стали делать на колокольнях и крепостных башнях. Когда-то вокруг Спасского шатра можно было пройти по открытой террасе, но потом её заложили. Однако и сейчас она пленяет своей воинской торжественностью.

Угловая северо-западная башня менее высока, но облик её тоже впечатляет. Она выстроена многогранной, чтобы вести круговой обстрел, и завершается боевым ходом с машикулями и зубцами; кровля над ней — деревянная.

Северная башня также огранена, имеет несколько ярусов. Здесь же, на северной и западной стороне, сохранились наиболее древние участки стен. Приземистые, рассчитанные на противостояние артиллерийскому обстрелу, они несут на себе боевой ход с машикулями для вертикального огня, с зубцами и амбразурами.

Иными словами — монастырь перестраивался не только как символическая, но и как реальная крепость, способная долгое время выдерживать регулярную осаду. К сожалению, этот прекрасный план не был доведён до конца по причинам, о которых будет сказано позднее.

Заметим только, что каменное строительство не ограничилось лишь сооружением крепостных стен. И внутри появилось множество каменных зданий! Прежде всего, это Настоятельские кельи — протяжённый корпус у западной стены, к югу от надвратной Преображенской церкви. В XVII веке его строение было гораздо сложнее, чем сейчас. Каменным был нижний этаж; верх выстроили деревянным, с двумя светлицами, куда был ход с наружной лестницы и каменного крыльца. Деревянные покои считались более полезными для здоровья. Кирпичные палаты были сводчатыми, снаружи их украшала пышная каменная резьба: один из оконных наличников в духе московского барокко сохранился до наших дней. Второй каменный этаж появится позднее.

Здесь же, у западной стены, только к северу от Преображения, разместился каменный Казначейский корпус. Разумеется, появились в обители и кирпичные покои для братии — Келейный корпус в северной части монастыря.

Все эти три жилые постройки воздвигнуты в 1680 — 1690 годах, при архимандрите Корнилии. Но это не значит, что с его кончиной каменное зодчество прекратилось. Напротив, оно продолжалось, по крайней мере — в пределах башен и стен — и при игумене Иоасафе (скончался в 1693 году) и при архимандрите Иосифе (1694 — 1695 годы).

Следует особенно отметить архимандрита Феодосия (1696 — 1697), имевшего титул «духовного настоятеля». При нём был переделан иконостас в Сретенском храме, о чём свидетельствовала специальная надпись на иконе Божией Матери «Предста Царица».

Игумен Феофан (1698 — 1699) уделял внимание хозяйственным нуждам. Он выстроил вновь мельницу на реке Сестре, в монастырской пустоши Соколов Починок. Но при этом не забывалось и строение церковное.

Так расцветала и величалась древняя обитель, стяжая славу земную и духовную, облекаясь в каменные ризы, и казалось, что это светлое преображение не остановится никогда. И всё же оно оборвалось — внезапно и в одночасье.