Что делать с инфляцией
Нет ничего удивительного в том, что в редакцию идут письма — возмущения высокими заработками кооператоров. Заработки эти законны, но закон — это одно, а общественное мнение — другое. Заработки эти — по труду. Есть, конечно, и сомнение — по труду ли?
Но дело не в этом. Дело в том, что здесь что-то близкое к наживе на чужой беде — пользуются нехваткой чего-либо. Могли бы, мол, и бескорыстно. К тому же распределение по труду не есть высшая справедливость.
Высшая справедливость — это распределение по потребностям. Но теперь получается, что пройденное, достигнутое на этом пути перечеркивается. Так по крайней мере дело выглядит в представлении многих.
В период нэпа в 20-х годах появлялись песенки типа: «Товарищ, товарищ! За что мы боролись? За что проливали мы кровь? Буржуи вернулись, буржуи ликуют...» Ибо боролись-то за идеалы, провозглашенные еще социалистами-утопистами, подтвержденные и Марксом и Лениным,— легко ли было понять необходимость отступления? Но Ленин прямо говорил: отступаем. А сейчас даже не упоминается ни об идеалах, ни об отступлении.
Речь идет об идеалах равенства и справедливости. Правильно ли молчать о том, что идеал этот сохраняется, что отступаем мы временно — может быть, надолго, но не навсегда? Нет ли тут попытки заменить сиюминутными лозунгами подлинную пропаганду?
Нет занятия легче, чем давать советы, и нет недостатка в предложениях, как поправить наши финансы, цены, способ распределения материальных благ и ресурсов. Все эти предложения имеют один общий изъян: они обходят вопрос о психологической готовности или неготовности общества к тем или иным переменам.
Самое страшное для перестройки — намерение «подстраивать» что-либо под общественное сознание. Прошло время, когда можно было сначала установить новые порядки, а потом ждать, когда общество оценит их преимущество.
Говорят, что будет всенародное обсуждение реформы цен. Говорят, что потери неизбежны, часть населения что-то проиграет, зато в целом все мы выиграем. Согласится ли большинство выигрывать за счет чьей-то беды? Не лучше ли следовать не тому, что с точки зрения науки «им же лучше», а тому, с чем все согласны? Можно делать лишь то, с чьм народ согласен по своему внутреннему убеждению. Если исходить из этого, то предложение перебросить дотации с производителей на потребителя, то есть повысить цены и, соответственно, доходы, не годится. Несправедливо, ибо обесценятся сбережения и пострадают те, кто копил себе на старость или «черный день», придется банкротство физических лиц вводить в экстренном порядке, сразу, а не спустя тридцать лет.
Вместе с тем подавляющее большинство не будет возражать против замораживания особо крупных вкладов в сберкассах. Тут возможны варианты: из крупных вкладов производить лишь целевые выдачи — скажем, на покупку автомобиля, на паевой взнос, ЖСК и т. п. путем безналичных расчетов. Не будет возражений и против того, чтобы в рыночные отношения были вовлечены лишь те товары, без которых можно обойтись.
Можно пустить «на самотек» цены даже на мясо, но при условии, что цены на молочные продукты будут фиксированы на нынешнем уровне, а их распределение нормировано.
Не следует бояться карточной системы для распределения предметов первой необходимости, которых сейчас достаточно. Нормы могут быть обильными — на хлеб (чтоб не скармливали скоту), на сахар и дрожжи (чтоб не гнали самогон), на картофель, муку, молочные продукты — чтоб всем хватило. Трудность здесь чисто техническая: карточки нужно печатать, раздавать, нужно их резать в магазинах. Все это преодолимо и не угрожает перестройке. Что же касается цен на остальные товары, тут вполне допустима их свободная «игра».
Если принять такой план, то не нужны предварительные расчеты и пранирование — все образуется само собой. Нормы на распределяемые товары устанавливаются путем деления ныне продаваемых объемов на число покупателей. Распределять можно и через места работы, через собесы — не обязательно через магазины — есть же сейчас распределение продовольственных наборов, есть ведомственные столовые. А торговля пусть будет чисто коммерческой.
Аналогичный порядок можно ввести и для средств производства для оптовой торговли: на что-то сохранить фонды, а остальному предоставить саморегулироваться. Саморегулирование нельзя предоставлять транспорту, и это несколько стеснит свободу оптовой торговли: купить можно — перевезти нельзя. Но это уже не касается проблемы психологической готовности населения.
Итак, предлагается комбинация жесткого распределения с рыночной (коммерческой) торговлей и временное замораживание особо крупных сбережений. С этим, уверен, согласится большинство.
Л. Киселев
С использованием: журнал «Трезвость и культура», № 3, 1990 г.
