Страшный Суд
Страшный Суд.
Церковь Спаса на Сенях
Особенностью интерьера Спасской церкви является цельная плоскость западной стены — в ней нет никаких проемов, кроме одного окна верхнего яруса, сдвинутого к самому краю стены. Это позволило развернуть композицию «Страшный Суд» на всей площади стены, не приспосабливая ее иконографическую схему к архитектурным формам и расположению окон и дверей. В правильный прямоугольный формат композиционного поля легко вписывалась устоявшаяся иконографическая схема, характерная для икон Страшного Суда.
В этой композиции оказывается выделенной центральная ось, усиленная контрастом восходящего и нисходящего движения персонажей в двух полосах по краям изображения. Центральная ось образуется из расположенных строго друг под другом ключевых сюжетов, каждый из которых является центром особого яруса композиции. Однако в боковых частях ярусность построения выдерживается не слишком четко.
Композиция «Страшный Суд» изображает второе пришествие Христово и суд над живыми и мертвыми. В основе византийской иконографии Страшного Суда лежат евангельские слова Христа о грядущем суде (Мф. XXIV, XXV), множество ветхозаветных пророчеств, а также предания и апокрифы. Многие из них соединил в целостную картину преподобный Ефрем Сирин в «Слове на второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа».
Над всей композицией располагается изображение Бога Отца — Саваофа, помещенное в участке стены под распалубкой крещатого свода. Верхняя часть композиции изображает небеса, рай и явление во славе Христа-Судии. Ангелы свивают небо, изображенное в виде свитка с двумя светилами — Солнцем и Луной. Христос изображен восседающим на радуге, в золотых одеждах.
Правой рукой Он благословляет праведников, а в левой держит острый меч, обращенный к грешникам. Его окружает сонм ангелов с мечами, над головой парит Дух Святой в виде голубя. Христу предстоят молящиеся Богоматерь и Иоанн Предтеча — заступники за весь человеческий род. По сторонам от Него на двенадцати престолах, согласно евангельскому обетованию, восседают двенадцать апостолов с раскрытыми книгами.
Перед Христом (точнее, ниже Его фигуры) изображен Престол уготованный, на котором лежат Крест и Евангелие. К престолу припадают Адам и Ева — первые из людей, положившие начало человеческим грехам и первыми приходящие на суд. Ниже престола — рука Божия, держащая судные весы. Ладонь этой руки наполняют души праведных в виде маленьких человеческих фигурок. Смысл изображения поясняет надпись: «Праведных души в руце Божией, и не прикоснется им мука» (Прем. II, 2).
Судные весы — древний символ беспристрастного сравнения добрых и злых дел, совершенных человеком. Судимая душа изображена в виде нагого юноши, который стоит под весами, покаянно скрестив руки на груди. Бесы во множестве цепляются за левую (правую от зрителя) чашу весов, стараясь, чтобы тяжесть грехов перевесила добрые дела. Однако ангел кладет на другую чашу белый плат, и весы склоняются к оправданию человека.
Этот сюжет, ставший постоянным элементом иконографии Страшного Суда в XVII веке, заимствован из Пролога — книги, в которой собраны жития святых, душеполезные сказания и поучения на каждый день года. Тексты из этой книги читались и на церковных службах, и дома. Под 17 октября в Прологе помещено «Слово о разбойнице, спасшемся малых ради слез в десять дний», в котором говорится о том, как некий человек, всю жизнь бывший разбойником, пришел с повинной, был прощен, однако, вскоре тяжело заболел и уже не мог сотворить никаких добрых дел, чтобы искупить свои грехи. Лежа на смертном одре, он только плакал и молился, и вскоре умер. Врач, лечивший его, увидел во сне, как пришли ангелы с весами и бесы со списками грехов умершего. На чашу добрых дел не нашлось положить ничего, кроме платка, смоченного слезами покаяния, но этот платок перетянул множество грехов, и посрамленные бесы исчезли, крича: «Победило человеколюбие Божие».
В соответствии с евангельским пророчеством, по правую руку Христа изображены праведники. Они предстоят Христу чинно, в строгом порядке, собравшись в «лики» в соответствии с чинами святости. Ближе всех ко Христу стоят цари, за ними праотцы, пророки и мученики. Особую большую группу образуют святители, среди которых выделяется иерарх с большой округлой бородой, в митре и крещатом саккосе.
Ниже апостол Петр с большим ключом в руке возглавляет шествие святых к вратам рая. Врата изображены в виде башенки, на их створках видна большая узорная личина замка. Позади ворот в круглом клейме изображены три фигуры старцев, восседающих среди райских деревьев в окружении множества младенцев. Это «Лоно Авраамово» — символический образ посмертного блаженства праведных душ (Лк. XVI, 22).
Вдоль левого края композиции, прямо над райскими вратами, изображены фигуры монахов, взлетающих в небеса на крыльях, подобных ангельским. Их движение направлено к кругу с изображением Богоматери на престоле в окружении ангелов, которое служит символическим образом рая. На пути монахов встречает ангел, готовящийся возложить на их головы золотые венцы.
Изображение вознесения монахов появилось в русских «Страшных Судах» в XVI веке. И композиционно, и по смыслу оно противопоставлялось сцене низвержения бесов. Монашеский образ жизни, по христианской традиции, подобен ангельскому житию, поэтому монашество считается наиболее верным путем к спасению. В то же время монах постоянно сознает себя наибольшим из грешников, недостойным спасения. Поэтому для монашеской культуры крайне важен вопрос о загробной участи души. В житиях преподобных отцов часто встречаются видения того или иного умершего брата блаженствующим в раю или низверженным в ад. Изображение возносящихся монахов связывают с одним из таких видений, явленных египетскому подвижнику Иоаннау Колову.
Кроме того, это изображение имеет отношение к средневековым представлениям о времени второго пришествия Христова, конца света и Страшного Суда. Так, существовало мнение о том, что Страшный Суд настанет лишь тогда, когда святые праведники заполнят в небесных обителях то место, которое освободилось после отпадения сатаны и целого ангельского чина с ним. Именно поэтому в композиции подчеркнута связь между вознесением монахов и низвержением бесов. Вопрос о близости конца света был крайне актуален и во второй половине XVII века, когда в событиях церковной и политической жизни видели исполнение апокалиптических пророчеств.
Наконец, сюжет вознесения монахов в композиции «Страшный Суд» входит в состав цикла изображений посмертной участи праведников. Согласно христианским представлениям, праведные души попадают в Царствие Небесное, в дом Небесного Отца, в котором «обителей много». На иконах XVI века Царствие Небесное часто изображалось как град, обнесенный стеной, — Горний Иерусалим. В росписи церкви Спаса на Сенях небесные обители представлены не в виде града со стеной, и даже не в виде отдельных палат, а только в виде столов, за которыми пируют лики святых. Эти изображения лишь виднеются сквозь промежутки между другими частями композиции. Наиболее заметными картинами рая в росписи Спасской церкви оказываются изображения Богоматери и собора архангелов, помещенные в круглых ореолах в верхних углах композиции «Страшный Суд».
По левую руку Христа изображены грешники. Их нестройная толпа показана в характерной для XVII века форме собрания разнообразных народов. Ближе всех престолу Судии оказываются евреи, которым указывает на Христа Моисей. Ниже изображены люди в европейских одеждах, затем азиаты и «арапы». Лишь некоторые из представленных народов (например, «арапы») были обозначены надписями. Возможно, подразумевалось, что зритель узнает их по весьма достоверно изображенным национальным одеждам. Особенностью изображения грешников в церкви Спаса на Сенях является попытка передать даже национальные и расовые физиогномические типы — узкие глаза и широкие скулы азиатов, пепельно-серые лица «арапов».
Столь тщательное и подробное изображение нарядно одетой пестрой и многоликой толпы, без сомнения, было рассчитано на то, чтобы привлечь внимание зрителя. Эта часть композиции Страшного Суда нарочито противопоставлена всем другим по декоративности решения и занимательному разнообразию типов. Большинство исследователей видели в таком разнообразии проявление жизнерадостного мировосприятия художников, их живого интереса к многообразию окружающей действительности. Иногда «Страшный Суд» в церкви Спаса на Сенях характеризуют даже как «праздник». Однако изображение грешников в этой композиции выделяется и тем, что его сопровождает самая крупная и заметная надпись: «идут сии в муки вечныя». Возникает противоречие между тщательной, детальной передачей разнообразия лиц и богатства одежд и непреклонностью приговора, сметающего все это в адское пламя. Возможно, в такой трактовке отразились и представления о суетности мира с его разнообразием, характерные для эпохи барокко и известные в русской культуре второй половины XVII века.
Впереди всех, однако, в адский огонь идут люди в монашеских одеждах. В этом также выразилась характерная для монашеской традиции идея самоосуждения и памятования о смерти. Бушующее адское пламя занимает весь нижний правый угол композиции. В этом огне на страшном звере сидит сатана, держащий на коленях душу Иуды, в руке которого белый мешочек со сребрениками. В адский огонь падают бесы, низвергаемые с небес архангелом Михаилом. Из пасти клыкастого зверя выходит змей, обозначающий путь загробных мытарств — испытаний души в различных грехах. На теле змея изображены кольцеобразные утолщения, у которых стоят бесы. Рядом надписаны названия грехов.
Близ адского пламени изображены места адских мук в виде семи темных пещер, в которых мучатся сребролюбцы, скоморохи, немилостивые, блудницы, клеветники, тати и разбойники, волхвы и чародеи. Между раем и адом изображен привязанный к столбу человек и рядом с ним — ангел со свитком. Этот сюжет иллюстрирует предание о «милостивом блуднике», который из-за невоздержной жизни не попал в рай, однако ради своего милосердия был избавлен от вечных мук.
В центре нижней части композиции помещается круг с изображением четырех зверей, а рядом с ним — фигуры ангела и пророка Даниила. Видение пророка Даниила послужило основой целого ряда сюжетов, связанных со Страшным Судом — огненной реки, текущей от престола Судии, четырех трубящих ангелов из сцены воскресения мертвых (это персонификации четырех ветров, символизирующих четыре стороны света), зверей, символизирующих четыре царства, и изображения самого пророка с ангелом, толкующим видение.
Четыре зверя, показанные в видении пророку Даниилу, символизируют четыре великих царства, которые должны сменить друг друга на земле (Дан. VII, 3-8). Отцы церкви истолковывали этот сюжет, различным образом связывая фигуры зверей с реально существовавшими великими державами древности. Так, согласно толкованию св. Ипполита, папы Римского, лев с орлиными крылами символизировал царство Вавилонское, медведь — Персидское, четырехглавый барс — державу Александра Македонского, разделившуюся после его смерти на четыре части, а последний, десятирогий зверь — современное святителю Римское царство. Другая версия известна, прежде всего, по толкованию Ефрема Сирина, считавшего зверей из видения пророка Даниила обозначениями Вавилонского царства Навуходоносора, Мидийского царства Дария, Персидского — Кира и разделившегося царства Александра Македонского. Римская империя уже не осознавалась погибельным царством, потому что в число ее подданных был записан сам Христос, а император Константин сделал христианство государственной религией.
Оба толкования упоминают только о реально существовавших государствах древности. Однако сюжет видения пророка Даниила со временем был осмыслен в связи с текстом Откровения Иоанна Богослова — Апокалипсиса. В Апокалипсисе говорится о наступлении в последние времена царства антихриста. Художники, иллюстрировавшие видение пророка Даниила, часто делали фигуру последнего зверя образом антихристова царства, возвращаясь к символическому пониманию сюжета.
В церкви Спаса на Сенях фигуры зверей символизируют «Перское», «Македонское», «Римское» и «Вавилонское» царства. При этом Вавилонское царство представлено фигурой последнего зверя — дракона с семью головами и десятью рогами, напоминающего описание зверя-антихриста в Апокалипсисе. Вавилон в Апокалипсисе — обобщенный образ великого столичного города, в котором земная слава и блистательная роскошь неотделимы от греха и порока. Таким образом, в росписи церкви Спаса на Сенях название «Вавилонское царство» обозначает апокалиптическое царство антихриста.
Изображение круга с символами четырех царств, выделяющееся своей правильной формой и ярким светлым фоном, энергично отмечает нижнюю точку центральной оси композиции. На противоположном, верхнем конце этой оси, столь же заметно выделяясь в верхней части композиции, расположено изображение Христа-Судии в круглом сияющем ореоле. Таким образом, здесь противопоставлены образы преходящих земных царств и грядущего Царствия Небесного.
Церковь Спаса на Сенях, по замыслу ее заказчика митрополита Ионы Сысоевича, была средоточием внутренней богослужебной жизни Ростовского Архиерейского дома. Вместе с тем статус домовой церкви делал ее доступной лишь узкому кругу приближенных ростовского владыки. Особое значение церкви Спаса в ансамбле подчеркнуто как архитектурными средствами, так и сложной богословско-символической программой стенной росписи. В оформлении фасадов и особенно интерьера церкви символические идеи, важные для создателя храма митрополита Ионы, были выражены в наиболее развитых, материальных и осязаемых, пластически выразительных формах.
В интерьере каждая тема и каждый сюжетный цикл фресок связаны с другими частями росписи и в конечном счете находят завершение в грандиозной картине Страшного Суда. Разнообразие, символическая насыщенность и тонкость разработки архитектуры и живописи церкви Спаса на Сенях — ценнейшие свидетельства о характере богословского, символического и эстетического мышления создателей этого храма (прежде всего его заказчика — ростовского митрополита Ионы) и всей эпохи позднего русского средневековья.
К оглавлению: Церковь Спаса на Сенях в Ростове Великом
