Рецепт против старения
...В дни Нюрнбергского процесса над главными военными преступниками второй мировой войны на одном из заседаний обвинение представило любопытный и очень показательный документ.
Когда Гитлер замышлял свое нападение на Британские острова, была создана своеобразная памятка руководителям будущей агрессии: список людей, которые должны быть схвачены, изолированы и ликвидированы в первую очередь. Это был сравнительно небольшой список — что-то около ста имен. К списку прилагались адреса, телефоны.
Но было в этом списке одно имя, за которым не стояло ни адреса, ни телефона, а стоял вопросительный знак.
Эрнст Генри — вот это имя. Его гитлеровцы посчитали одним из опасных своих врагов. Это был автор двух публицистических книг, вышедших в предвоенные годы.
Назывались эти книги «Гитлер над Европой» и «Гитлер против СССР».
Я хорошо помню эти книги, они были изданы и у нас с подзаголовком: перевод с английского. И сила этих, книг заключалась в том, что Генри как бы на основе точных знаний предсказывал начало и ход второй мировой войны, в том числе и по знаменитому плану «Барбаросса», название которого в те дни никто еще не знал.
Гитлеровцы гадали: кто автор?
Приписывали авторство одному из друзей Гитлера, покинувшему Германию, но хорошо знавшему гитлеровские планы.
Автором их был советский журналист Семен Николаевич Ростовский — видный публицист-международник, широко известный сейчас своими интересными и глубокими статьями по кардинальным вопросам международных отношений.
Недавно он выступил на встрече с журналистами-ветеранами в Центральном Доме журналиста на очень серьезную и, как мне кажется, интересную тему. Какую — не буду говорить, ибо прилагаю стенограмму этой беседы.
Как старый газетчик, могу лишь сказать, что прочел я эту стенограмму с большим интересом и вполне присоединяюсь к мыслям, высказанным Семеном Николаевичем.
Борис Полевой
Если в вашем организме есть искра жизненного оптимизма — беречь ее как зеницу ока. Ни за что не давать себе окисляться.
Иначе старость пришла и не уйдет.
Всегда глядеть на окружающий мир с неистощимые любопытством, что бы там ни происходило. Иначе опять-таки апатия и творческое угасание.
Всегда ощущать себя как живую частицу водоворота истории, а не как увядающую травинку, как какую-то носящуюся по ветру песчинку.
Ни в коем случае не бросать писать, даже когда нет заданий. Не давать пишущей руке дряхлеть. Никому не отдавать машинку.
Больше читать, писать и задумывать, меньше выступать.
Когда пишете, каждый раз по-настоящему увлекаться задуманным. Без увлечения писать не стоит — выйдет скучно и ненужно.
Не повторять, как переигранную пластинку, когда-то написанное.
Ни в коем случае не позволять себе скучать. Это дверь к финалу.
Немедленно заполнять вакуум в жизни и работе, тщательно обдумав, чем.
Если старая излюбленная тема отвоевана молодыми, располагающими более широкими возможностями и средствами информации, решиться на смелый шаг: наметить для себя новую, свежую, хотя и ограниченную тематику, сосредоточившись на ней.
Субъективно это как будто нелегко и для некоторых почти немыслимо, но игра стоит свеч. При этом выбрать тематически что-то такое, что давно тлело в мозгу и вызывало любопытство. Даже молодые иногда — правда, довольно редко — в творчестве победимы.
Выбирать непривычное, свежее.
Не менять чтение книг на сидение у телевизора.
Бессрочное сидение у телевизора у некоторых удваивает или утраивает темпы старения.
Не тонуть в своих воспоминаниях о прошлом, хотя бы об интересном прошлом, не держать голову вечно повернутой назад.
Она может выкрутиться.
Стараться всеми силами не впадать в мертвящий старческий консерватизм. Вот для этого все время оглядываться на самого себя и, когда нужно, применять к себе жесткие репрессии.
Консерватизм среди нас нехорош даже для пищеварения: вызывает запоры. Как постоянная жевательная резинка он, может быть, и пригоден.
Чаще встречаться с молодежью, не шипеть на нее, даже если она как будто не такая, какими были вы сами. Не разглагольствовать об ее слабостях и недостатках. Временами речь идет о ваших собственных слабостях и недостатках.
Почаще смеяться. От смеха действительно молодеет голова, а может быть, и все тело. Но смеяться не значит злословить: от этого стареешь.
Еще лучше — уметь посмеяться над самим собой, прежде чем над тобой посмеются другие.
Поменьше играть в привычные игры, хотя раскладывать пасьянс для раздумья и вести шахматные бои для промывания мозгов неплохо.
Поменьше говорить о болезнях.
Поменьше пить пива, побольше чая.
Насчет шампанского умалчиваю.
Очень важное, хотя и элементарное: строжайше беречь свой сон.
Писать только в дообеденные часы.
За завтраком не наедаться.
Кому можно (а это решает врач) ежедневно по утрам принимать теплую ванну и сразу затем подставлять себя под холодный душ. Для творческого человека это, на мой взгляд, ничем не заменимая физкультура. У меня, например, наиболее плодотворные мысли рождаются либо при лежании в теплой воде, либо при ходьбе или в троллейбусе. Последнее объяснить не могу.
Продолжать любить красоту во всех ее проявлениях. Это в числе самого важного.
Думать о смерти не возбраняется, этого, как ни старайся, не избежать. Но думать не так, как думал толстовский Иван Ильич, а помня, что жил интересную жизнь в потрясающе интересном столетии.
И, главное, думать, решив прожить еще 20 лет.
Смерть неизбежна, но старость чем-то неизлечимым не считаю.
Наконец, то, что каждое утро твержу себе сам: не скрипеть.
Вот и все. Утверждать, что этот рецепт годится для всех, не стану.
Для меня годится.
Эрнст Генри
Опубликовано в журнале «Наука и жизнь», № 2, 1979 г., здесь с сокращениями и дополнениями.