Время Петра Цетинского

Дата публикации или обновления 01.05.2021
  • Оглавление: Святыни Черногории
  • Расцвет святого союза в XIX веке.
    Первая половина XIX века — эпоха черногорской теократии.
    Время святого Петра Цетинского.

    В истории черногорско-русских отношений XVIII век был преимущественно веком первоначального сближения. На переходе же из одного столетия в другое состоялся столь качественный перелом в отношениях, что они приобрели силу государственной идеологии. В XIX веке произошло уже серьезное взаимопроникновение двух великих православных культур. Оно было настолько сильно, что Черногория даже сменила свой строй, став монархией.

    Отношения стали качественно новыми, главным образом потому, что святой Петр Цетинский обновил черногорскую теократию новым пришествием благодати Божией. Это время — легендарное, время национального и духовного возрождения. В России в те годы подвизался преподобный Серафим и другие Саровские старцы. Это время и Отечественной войны 1812 года с блестящей победой над Наполеоном. В Черногории также был период великих побед, вдохновивших народ, как никогда ранее, и не вина черногорцев, что плоды этих побед не всегда оставались в руках православных.

    Об этих победах и необходимо сказать в первую очередь, ибо именно в них и выразилось торжество Православия на Балканах, за которым стояли святая личность митрополита Черногорского и подвиг крестоносного народа. Это, в первую очередь, — великая победа над Кара-Махмутом и его турками. Юбилей победы, при которой погиб сам враг Христов, торжественно отмечался в Черногории как народный праздник. Но сначала необходимо поведать о несчастье, которое предшествовало этой победе.

    Махмут-паша напал на Черногорию во время трагически неудачной поездки святителя Петра Цетинского в Россию в 1785 году. Его отсутствие и неожиданность нападения не позволили черногорцам организованно выступить против большого войска всей своей силой. Турки проникли до самого Цетинья и за шесть дней разрушили здесь и сожгли все, что в силах были разрушить и сжечь. С особенным ожесточением они уничтожали Цетинский монастырь.

    Разумеется, в наше время, имея возможность использовать какое-нибудь тяжелое оборудование - например, погрузчик или какую-то другую спецтехнику, можно и за сутки нанести намного более серьезный урон строениям.

    Это был самый тяжелый момент в истории Черногоры после катастрофы времен митрополита Даниила. Особую тяжесть этому разгрому придала горечь от несправедливого выдворения святого митрополита из России.

    К тому же еще и католики Адриатического побережья, при нападении Махмут-паши, закрыли свои границы для черногорцев, фактически установив блокаду. Митрополит Черногорский вернулся в разоренную страну на пепелище столицы и на развалины родного монастыря, причем униженный и без всякой уже надежды на помощь русских. Это явилось великой народной трагедией.

    Но осталась надежда на Бога и несгибаемый в самых страшных обстоятельствах народный дух. Так, когда племени Паштровичей, через землю которых возвращалось турецкое войско, Махмут-паша предложил платить ему дань, христиане отказались, хотя и понимали, что может произойти в случае отказа. Турок приказал перебить племя, а также уничтожить все, что возможно, на их земле.

    С 1787 по 1792 год Россия и Австрия вели войну с Турцией. Естественно, что и черногорцы не остались в стороне. Однако когда подписывался мир, то Черногория, к сожалению, даже не была в нем упомянута, — конкретный пример кризиса в отношениях со стороны России. А между тем, черногорцы несмотря на недавнее разорение, уже успешно воевали с турками.

    Заклятый враг Черногории и святой Петр Цетинский обменялись письмами перед решительным сражением. Басурманин запрещал помогать брджанам (Брджане — жители соседней области, которая называлась Брд, то есть «горы», поэтому митрополит Черногорский носил титул и Брдского.), на которых хотел напасть, угрожая, в случае помощи им, направить на черногорцев албанцев. Святой ответил, что брджане его братья, как и черногорцы, и предложил врагу не проливать праведную кровь христианской бедноты, а если все же нападение состоится, то от его вражьей силы христиане отобьются с помощью Божией.

    11 июля 1796 года состоялось сражение православных с врагами Христа — турецкими басурманами. Войско черногорцев и брджан насчитывало около 3000 воинов, а турецкое — около 18 000 тысяч. Таким образом, басурмане превосходили христиан по численности в шесть раз и, естественно, были вооружены значительно богаче, имея средства огромной турецкой империи. Но с черногорцами был Сам Господь и Его святой угодник Петр Цетинский. Благодатна и прекрасна речь, с которой святитель обратился к войску. Нельзя здесь не привести хотя бы ее начало: «Любезные витязи и милые братья! Наш заклятый недруг не откликнулся на мои просьбы отступить от предстоящего кровопролития и простить наших подневольных братьев брджан, но имеем надежду на Всевышнего Бога <...>. Он собрал сильное войско, но у него одно войско, а выше всего для нас сила Божия помогающая. <...> пришли мы показать неприятелю нашу веру, наши имена и нашу предрагоценную свободу, что мы — Черногорцы, что мы — народ, народ вольный, народ, который всей волей борется за свою свободу до последней капли крови и свою самую милую жизнь оставляет на границах своих безсмертных прадедов. Не пустим же проклятого врага Христианства к себе живого в свободные, нам дорогие горы, которые наши прадеды, наши деды, наши отцы и мы сами праведной кровью облили!»

    Окрыленные этими словами, излившимися из самой глубины сердечной, из души святой, христиане одержали полную победу. Махмут-паша был ранен и еле-еле успел спастись в крепость Спуж.

    Однако едва зажили раны врага Христова, как он, не поняв Божиего вразумления, снова собрал войско и через два месяца, 22 сентября, устремился на победивших его христиан — и снова к вящей славе Божией. Басурман опять собралось в несколько раз больше, чем христиан. Митрополит вновь воззвал к воинству. Приведем окончание вдохновляющей речи святителя Петра перед битвой: «Помолимся милостивому Богу, Который Свою благодать над нами одними показал в кровавых сражениях, пусть же истинный великий и праведный Бог опять покажет Свою милость над Своими верными и Его любящими сыновьями. Вспомяните со мной заодно Бога, Который вам всегда помогал, как и сейчас». Сколько в этих словах непоколебимой веры, безсмертной надежды, чудотворящей любви!

    И действительно, вновь свершилось чудо по воле милосердного Бога — турецкие войска в этой битве были побеждены. Они потеряли убитыми 3400 воинов, а христиане — лишь 132 (237 витязей было ранено). В числе убитых басурман оказался и сам Махмут-паша, нашедший свою смерть в тщетной битве с Крестом.

    Эти две великие победы в один год свершили переворот в народном сознании. Как будто возвратились времена владыки Даниила! Горевшее и прежде пламя народного героизма вспыхнуло еще сильнее. Причем страна имела теперь святого митрополита во главе крестоносной теократии: единственное, чего ей прежде недоставало, чтобы воплотить до конца эту святую великую надежду православных Балкан на освобождение от басурманского ига.

    После этих двух славных побед Черногория объединилась с соседним Брдом, где жили вышеупомянуты брджане. Это объединение положило начало стремительному территориальному расширению Черногории в XIX и начале XX столетия. Теперь на Черногорию уже смотрели иначе. И еретики-латиняне, и турки-басурманы призадумались, как никогда ранее.

    В то время шла неудачная европейская война с Наполеоном, в которой под Аустерлицем были побеждены и Австрия, и Россия. Чтобы успешно противодействовать английскому флоту, Наполеону необходима была лучшая военно-морская база в Средиземноморье, и он добился от Австрии, захватившей Боку Которскую, уступки этого единственного в Средиземноморье обширного фьорда, в котором на тот момент мог разместиться даже флот всего мира. Только при этом он упустил из виду одну важную вещь: позабыл спросить мнение самих жителей Боки — бокельев, которые призвали на защиту своей свободы святого митрополита Петра с черногорцами. Наполеоном была упразднена и Республика Дубровника, что, однако, не помешало многим бывшим гражданам этой республики выступить против черногорцев вместе с французами — как католикам против православных.

    Черногорцы и бокельи под предводительством святителя и при поддержке русского флота, который возглавлял адмирал Синявин, освободили оба края, осадив французов в двух крепостях — Тивате в Боке Которской и в самом городе Дубровнике. В это время и произошли события, описанные Александром Сергеевичем Пушкиным в знаменитом стихотворении «Бонапарт и черногорцы». Значение этой великой победы трудно преувеличить. На окатоличенном Адриатическом побережье была большая община выходцев с православных земель, захваченных турками. Эта часть населения была инициатором присоединения к Черногории. Католики Боки Которской ничего не могли противопоставить торжеству крестоносной теократии под главенством святого, тем более что многие из них, будучи сербами по происхождению, не имели ничего против.

    Выйдя к морю и призвав к восстанию православных единоплеменников, при опоре на Россию, можно было надеяться уже на скорейшее восстановление Сербского царства и последующее немедленное освобождение всех Балкан от ига басурманского. Святитель Петр Цетинский шлет в Санкт-Петербург специальный проект, посвященный этому и составленный им лично. Но сначала Россия заключила с Наполеоном Тильзитский мир в 1807 году. А позже, после победы над Наполеоном, на Венском конгрессе 1815 года было принято неожиданное решение о принадлежности Австрии владений и Дубровника, и Боки. И это несмотря на то, что еще 22 ноября 1813 года черногорцы и бокельи на специальном съезде через своих старейшин с обеих сторон приняли горячо поддержанное народом решение о вечном воссоединении. Удивляться тут нечему: на этом же конгрессе Австрии были уступлены и древнерусские земли — Тернопольский округ, расположенный непосредственно к югу от святой горы Почаевской. А ведь там искони проживал русский народ, жаждавший воссоединения с Россией. (Этим округом Россия владела в период между Тильзитским миром и Венским конгрессом.)

    По проекту святителя Петра главой восстановленного царства Сербского, со столицей в Дубровнике, должен был быть именно Русский Царь. Святой митрополит Черногорский, некогда изгнанный из России по ложному обвинению в самозванстве, сознательно отрекался теперь от своей светской власти в пользу России. Но Россия... не приняла столь великодушной жертвы.

    Это был пик черногорско-русских отношений, неповторимая ситуация, когда приблизилось, как никогда ранее, то, чего с такой силой желали в начале XVTII века Петр I и митрополит Даниил. Россия получила бы на Средиземноморье одновременно и неприступнейшую горную крепость — Черногорию с отважнейшим войском, лучшую во всем Средиземноморье военно-морскую базу в Боке Которской, и город несравненной красоты — Дубровник. Все это привело бы к неминуемому главенству России в Европе — и тогда просто не были бы возможны неудачи и Крымской войны, и Первой мировой, а балканские православные неизбежно освободились бы от турок, также присоединившись к России. Тогда бы от низовий Дуная до Адриатики единый православный славянский мир встал неодолимым монолитом, оказывая сильнейшее влияние на всю остальную Европу, которая постепенно возвращалась бы в Святое Православие.

    Во главе со своим святым митрополитом черногорская теократия встала тогда у руля мировой истории, и не ее вина, что Россия не смогла помочь развернуть корабль прямым курсом на торжество мирового Православия.

    Никогда еще Россия и Черногория не были так близки и одновременно так далеки друг от друга. Святитель Петр видел корень зла в развращенном российском дворянстве, о котором знал не понаслышке. Когда святитель получил известие о том, что Наполеон вступил в Москву — столицу мощнейшей православной державы, надежды всего православного мира, то написал в дневнике: «Я в страхе от дворянства российского, которое обожает Францию и которое не заботилось о военных делах, но заботилось о том, как жить в еще большей роскоши и на балах лучше танцевать. Стыдясь говорить своим народным языком, оно уже давно начало Францию возвышать и свое Отечество презирать. Едва, мыслю, многие и дождались, да видят своих богов в их местах, оставив истинного Бога, Который и допустил такое безчестное наказание от мнимых богов, чтобы остались в стыду перед целым светом. Но на всесильного и милостивого Бога уповаю, что не совсем Христианство российское будет истреблено, как мыслят изменники веры Христовой и своего Отечества недруги» (Ми-ловичИевто. Петр Первый Петрович Ньегош: Письма и другие документы. Кн. 1-я. Титоград (Подгорица), 1987. С. 343).

    В этих словах заключена та духовная правда, которая объясняет все военные, гражданские и дипломатические неудачи России со второй половины века восемнадцатого до начала двадцатого. Пожалуй, лишь святой черногорец-митрополит мог ее выразить с таким полным правом и ответственностью за свои слова, ибо сделал для России столько, сколько никто другой.

    Но те великие черногорские свершения, которыми не сумела воспользоваться Россия, все-таки не были напрасны. Они показали всему миру величие крестоносного Православия. После этого более века Черногория не знала катастрофических вражеских вторжений вплоть до Первой мировой войны, а мусульмане, со времени победы над Махмут-пашой, более не входили с войском вглубь страны.

    Отныне и помощь России возросла многократно. Появились искренние, деятельные русские друзья-помощники, такие, как, например, Егор Петрович Ковалевский, любимый народом. Черногория даже связалась с Россией династическими узами. Но все это было бы невозможно без святителя Петра Цетинского. Его великая историческая заслуга, в числе многих других, в том, что он сумел преодолеть все препоны и неудачи в черногорско-русских отношениях, мудро рассудив о духовных причинах этого явления.

    Следует напомнить и о том, какое огромное количество клеветы на святого пытались распространить в России его враги, завистники и проходимцы. Эта клевета зачастую даже и не была известна в Черногории, а если доходила, то народ, возмущенный гнусной ложью, горячо защищал своего любимого владыку.

    Необходимо также сказать о его большом нравственном влиянии на народ, навсегда оставившем печать в душе народной. В 1798 и 1803 годах, в два этапа, на народном собрании был принят Законник, созданный святителем Петром,— первый писаный закон для независимой Черногории. Святой Петр, как гениальный скульптор, лепил душу народа своего по образу и подобию Божиему как бы из огромной, величественной, полуотесанной твердейшей скалы. И этот величайший труд, огромный подвиг был под силу лишь великому святому.

    Так, когда поссорились Цеклиняне и Добрняне и дело было чревато кровопролитием, то святитель за один год, передвигаясь пешком по скалам, побывал у них четырнадцать раз, пока не примирил враждующих. Он лично благодарил людей тех мест, где царили мир и спокойствие, призывая на них Божие благословение. Народ, который рассчитывал кровную месть на целые столетия назад, считая это делом чести рода и мужчины, преображался на глазах. Святитель не раз перед святынями Цетинского монастыря заключал междоусобный мир, который потом с присягой народ заключал уже у его святых мощей.

    Митрополит Черногорский болел душой, когда священные народные традиции, извращаясь, причиняли людям много горя. Так, он противостал, когда со временем извратили святой обычай отмечать Крестную славу и, под предлогом христианского праздника и долга гостеприимства, вынуждались тратиться на непомерное пиршество, не только способствующее чревоугодию и честолюбию, но часто разоряющее целые семьи. С крестом в руках, подняв руки к небу, святитель заклял народ, после чего поругание народной традиции сразу прекратилось.

    Когда наступил страшный голод, усугубившийся еще более из-за притока беженцев из соседней Герцеговины, то владыка бедной страны пошел на самоотверженнейший поступок — он заложил церковные ценности, чтобы получить деньги и спасти народ, буквально умирающий от голода. Это, однако, послужило предлогом для клеветы, будто он продает церковное имущество, дарованное русскими царями, в целях личного обогащения.

    Другим путем решения продовольственной проблемы была эмиграция, о которой необходимо сказать отдельно. Безпримерная отвага черногорцев и их воинское умение стали причиной того, что Австрия стремилась заполучить их к себе на службу, обещая всяческие блага. Но святитель Петр был категорически против того, чтобы православные витязи служили державе еретиков, стремящейся поработить и извратить весь славянский мир. Зато, наоборот, он благословлял эмиграцию в Россию, которую любил называть единокровной и единоверной. Однако здесь произошла настоящая трагедия, сильно омрачившая черногорско-русские отношения.

    Для начала скажем, что часть черногорцев, переселившихся в Россию при императрице Елизавете Петровне, вернулась обратно в Черногорию. Это произошло, в числе других причин, и из-за того, что командование над их войсковым подразделением было поручено иноверцу и неславянину. Жители села Требейси — требейшаны, известные своей доблестью защитники святой веры, много бедствий претерпевшие за это от турок, добивались от российских властей дозволения переселиться в Россию более десяти лет! Восемьдесят жителей села Хумцы по согласованию святителя Петра с русскими властями тоже переселились в Россию. Этот пример увлек других черногорцев. Народ искал спасения от голдда, и святитель пошел на смелый шаг: боясь, что согласования на разных уровнях могут отнять целые годы (пример требейшан был перед глазами) , владыка решился отправить наиболее измученные голодом семьи на кораблях в Россию, думая, что их в любом случае ни при каких условиях не выгонят обратно — умирать от голода. Одновременно он пишет письмо русскому царю:

    «Посмотрите, Наимилостивейший Властитель, на мои семидесятилетние седины, окажите помощь моим трудам! <...> Кровь народа черногорского чиста, как и его душа прекрасная, а чужой лекарь от него далек и от его оживления, далек ему самому, ибо по поверью не идет в чужие ворота». Однако, не получив ни помощи, ни ответа, измученные черногорцы вынуждены были вернуться. Многие из них погибли в дороге от испытаний.

    Это живое напоминание святому митрополиту Черногорскому о новой катастрофе в надежде на Россию, каких он испытал немало, было, наверное, самой тяжелой раной...

    Прежде чем подвести итог благому правлению святого мужа, надо вникнуть в его заветные мысли и пророчества, глубоко задуматься над знаменитым завещанием, оканчивающимся словами о России.

    «— Какая покорность наитяжелейшая, святый владыко?

    — Которая отнимает право на жизнь.

    — А наиопаснейшая?

    — Покорность мирения со злом — она самая опасная и самая недостойная человека».

    В этом изречении — ключ к пониманию его святой личности, в которой выразилась во всей своей глубине душа черногорская. Таким образом, мы видим здесь разгадку той поразительной силы духа, что прославила маленькую Черногорию более всех остальных сербских земель; разгадку того, что есть основа сербского национального характера. Мы не найдем среди всего сербского народа того времени ни одной личности, которая бы была достойна встать рядом со святым Петром Це-тинским. Это был, без всякого преувеличения, самый святой, самый великий серб своего времени — Серб с большой буквы. Владыка, не мирящийся со злом, возлюблен душою народной подобно святому Николаю Мирликийскому, в духовном облике которого именно эта черта является самой характерной. Здесь — изначальная глубина славянского менталитета, здесь и загадочная русская душа. Так, святая душа открывает нам православный народный дух в его чистоте и силе.

    Святая душа открывает и будущее по воле Божией в пророчествах. Известно пророчество о судьбе правившего в Черногории рода Петровичей, к которому принадлежал святой Петр Цетинский. Это пророчество приведем целиком, так как в нем кратко и точно охарактеризованы последующие властители Черногории: «За мной придет властитель из нашего дома. От того человека Черногория не увидит никакой территориальной пользы. Он не будет известен ни по сабле, ни по ружью, но по перу будет славен и известен в целом свете. (Так предсказал про Ньегоша.) За ним придет человек из нашего дома, и он не будет ни владыка, ни король, но что-то между ними. Он воински прославит Черногорию и расширит границы, но быстро погибнет от своего народа; не будет и десяти лет властвовать. (Так предсказал про князя Даниила.) За ним придет человек, который будет его звания и дойдет до короля... На нем наш дом перестанет быть владетельным. (Это предсказал про краля Николу.) Так прорек святой Петр, и так все сбылось» (Житие Святого Петра Цетинского. С. 138).

    Святой претерпел от России, которую любил любовью великой и нелицемерной, множество обид. Но и при земной своей жизни, и после нее он всегда старался помочь России. Над русским императором Александром III, прославившимся своими удивительно сердечными словами о Черногории, святой митрополит Черногорский, как мы уже повествовали, совершил свое посмертное чудо во время катастрофы поезда в селе Борки в Харьковской губернии.

    Великую любовь к России святитель Петр явил и в своем прославленном завещании, где много говорит о русской помощи и нравственной ответственности за нее. Самый же конец завещания гласит:

    «Точно так да воздаст Бог и тому, кто захочет вас отлучить от верности к благочестивой и христолюбивой России, и тому из вас, черногорцев и брджан, если он будет думать отступить от покровительства и надежды на единородную и единоверную нашу Россию, да Бог за это пусть даст, чтобы от него живое мясо отпало и всякое добро временное и вечное отступило. Всем же хорошим, верным и тем, кто это мое последнее письмо послушает и выполнит, да будет мое наиусерднейшее отеческое и архипастырское благословение из рода в род и во веки веков. Аминь.

    Цетинье, 18 октября 1830».


    Над этим завещанием следует глубоко задуматься. Оно ознаменовало собой ни много ни мало, как окончательное вхождение русофильства в народную душу черногорцев, в государственную идеологию, в ревность о вере православной. Связь Черногории с Россией, несмотря на множество диверсий, море клеветы, кучу недоразумений, все-таки выдержала все испытания. В этом огромная заслуга души великой, души святой. Святитель Петр как никто понимал, насколько важны в православном мире сплоченность и единомыслие. Он верил, что черногорско-русские церковные отношения принесут свой великий святой плод на радость всем христианам. Преемнику — Петру II он завещал молиться Богу и держаться России.

    Святой Петр Цетинский поднял на небывало высокий уровень и черногорско-русские отношения, и саму Черногорию. При нем свершилось окончательное скрепление вечного духовного союза, который он подтвердил своим духовным завещанием. Он целенаправленно отправил учиться в Россию своего племянника Раде Томова, чтобы тот принес лучшее из Руси Святой в Святую Черногорию и был великим ревнителем этой богоугодной сплоченности. Будучи великим светильником Церкви Христовой, святой Петр явился и создателем того величественнейшего храма православной теократии, основание которому было положено митрополитом Даниилом Петровичем. Теократия может управляться Богом лишь через великого святого, и здесь Петр Цетинский, как мне думается, стоит рядом с Моисеем и Иисусом Навином. Он был совестью мира православного, мира славянского, он был и останется навсегда святой совестью для России, из-за любви к которой он стал от нее же безкровным мучеником.

    Далее: Время Петра II Ньегоша
    В начало



    Как вылечить псориаз, витилиго, нейродермит, экзему, остановить выпадение волос