Болезнь и преставление преподобного Симеона
Болезнь и преставление преподобного Симеона Мироточивого.
И жил блаженный Симеон в тишине молитвенной с чадом своим Саввою, — говорит святой Первовенчанный, — в молитвенной тишине, в своем монастыре, в храме Пресвятой Богородицы на Святой Горе они жили монашеской жизнью, выполняя все правила монашеские. День и ночь — непрестанное богослужение у них, ибо самым узким и тесным путем шли они, забыв обо всем земном. Они оставили все тленное и вперили ум свой в небеса, стоя телом на земле, а умом и душою пребывая на небе. Внизу они видели Самого Христа (на иконе. — Пер.), а в вышине в это время были с ангелами, и, проводя жизнь свою подобно древним святым учителям монашества, преподобным, взирая на награды за труды свои, подвизались еще более, переходя к лучшему. Провели они много времени в своем монастыре, пока это было угодно Тому, Кто создал тела людские и Кто знает тайны человеческие, и в руке Кого каждое живое творение, Кто Своим милосердием каждому определяет конец. И было Ему угодно преблаженного старца привести к лучшему для него — вознаградить его за труды, изнурение телесное, за слезы обильные, за его разнообразные добродетели и призвать его к тайной трапезе, и напоить из безсмертного источника, и поселить его у Себя вместе с теми, что угодили Ему, дабы ликовал непрестанно с ангелами Его. Ведь который человек поживет и не увидит смерти? Желая его явить небесным человеком и земным ангелом, Он проявил Свою неизреченную милость и подготовил Свою лестницу для исхода преподобного, которую тот сам себе перед этим построил наперед и передал Господу своему, дабы поставил ему в час его преставления.
В седьмой день месяца февраля, — пишет святой Савва о своем отце, — честная старость его начала недуговать. И блаженный старец, господин Симеон, сразу позвал меня, недостойного и ничтожного, и стал мне тихо говорить святые, драгоценные и сладостные слова: «Чадо мое сладкое и утешение старости моей! Внимательно выслушай слова мои, преклони ухо свое к словам моим, сохрани их в сердце своем — и не пересохнут истоки жизни твоей, ибо они — жизнь для тех, кто их достигает. Отклони от уст твоих упорство и от устен твоих кривизну. Очи твои пусть смотрят прямо и веки твои пусть движением своим указывают на то, что праведно. Прямо ходи ногами своими и пути свои выпрямляй. Не уклоняйся ни направо, ни налево, ибо по путям, которые справа, ходит только Бог, а пути, которые слева, — пути развращенные. А ты учись прямому — и желание твое да будет в покое. Сын, внимай моей мудрости, преклони ухо свое к словам моим, да сохранишь мою благую мысль; устами своими говорю то, что ощущаю. Береги, сын, закон отца твоего, не отвергай учения матери своей. Тот, который укоряет злых, навлекает на себя ненависть, и тот, который изобличает нечестивого, вызывает ее на себя. Не изобличай злых, чтобы не возненавидели тебя. Изобличай мудрого — и полюбит он тебя. Укажи мудрому на кривду его — и будет еще мудрее, дай поучение праведному — и продолжит его принимать. Начало премудрости — страх Господень, и знание святых творит разум. Так поступая, много поживешь, и приложатся тебе лета живота (святой преподал поучение по Книге Притчей. — Пер.)».
И, протянув руки свои, блаженный их возложил на мою грешную шею, и начал плакать от печали, и, сладко целуя меня, стал говорить: «Чадо мое милое, свет очей моих, утешение и хранение старости моей! Вот настало время расставания нашего, вот теперь отпускает меня Господь с миром, по слову Его, да исполнится сказанное: прах ты, и в прах возвратишься (Быт. 3, 19). Но ты, чадо, не печалься, глядя на мое расставание, ведь эта чаша — одна на всех. Мы здесь расстаемся, но встретимся там, где уже не будет расставаний». И, подняв пречистые руки свои и возложив их на мою голову, сказал: «Благословляя благословляю тебя! Господь Бог благословенный пусть приготовит спасение твое и, вместо благ земных, да дарует тебе благодать, милость и Царство Небесное. Пусть выпрямит путь, которым ты следуешь, которым ты пошел еще прежде меня, имея и здесь и там неразлучную с тобой мою грешную молитву».
А я, — рассказывает святой Савва, — пал ниц к пречистым ногам его и говорил со слезами: «Множество даров получил от тебя, и даров великих, блаженный господине мой Симеоне! Но, бедный и неблагодарный, я забыл все, смешал с неразумием и сродными ему вещами, ибо я беден в добрых делах и богат в страстях, исполнен стыда, лишен смелости пред Богом, оплакан ангелами, осмеян диаволом, изобличен своею совестью, посрамлен злыми делами своими. Мертв еще перед смертью своей и прежде Страшного Суда уже осужден самим собой, перед мукой безконечной сам себя мучу отчаяньем. Из-за этого кланяюсь и припадаю к пречестным ногам твоим, чтобы, пусть и пребывая неисправимым, получить хотя бы некоторое малое облегчение при страшном Втором Пришествии Господа нашего Иисуса Христа».
А когда наступил восьмой день того месяца, блаженный отец мне сказал: «Чадо мое, пошли за духовным отцом моим и за всеми честными старцами Святой Горы, чтобы пришли ко мне, ибо приближается день исхода моего». Я исполнил его заповедь, и пришло множество монахов, подобных мироносным цветам, растущим в этой пустыне. И когда они пришли к нему, то приняли друг от друга благословение, и не дал им уйти от него, говоря им: «Останьтесь рядом со мной, пока тело мое святыми вашими молитвами не отпоете и не погребете». И блаженный старец от седьмого дня до самой смерти своей не принимал ни хлеба, ни воды, но только каждый день причащался Святых и Пречистых Тайн Тела и Крови Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.
В двенадцатый день того же месяца, — рассказывает святой Савва, — я видел, что блаженный старец готовится к отшествию, и сказал ему: «О, блаженный господине Симеоне! Вот, приближается твой благой переход в вечный покой твой. Но как я сам слышал, что ты благословил наследников своих, так и мне сейчас дай свое последнее благословение!» А он, подняв руки, начал со слезами говорить: «Троице Пресвятая, Боже наш, славлю Тя, и благословляю Тя, и молю Тя, и мыслю Тебе — вот, третий раз даю благословение наследникам моим! Господи Вседержителю, Боже отец наших: Авраама, Исаака, Иакова и семени праведного! сохрани их и укрепи в державе, которой владел я, с помощью Пресвятой Богородицы, и моя, пусть и грешная, молитва да пребудет с ними отныне и до века. И даю им общую заповедь: имейте любовь между собой! Но если кто из них отступит от этого, что я сделал законом для них, то пусть гнев Божий проглотит и этого человека, и потомство его!» После всего этого сказал: «Аминь!»
Потом мне блаженный старец сказал: «Чадо мое, принеси мне икону Пресвятой Богородицы, ибо я дал обещание, что перед ней испущу дух свой». Я выполнил заповеданное. А когда настал вечер, блаженный мне сказал: «Чадо мое, окажи мне любовь, набрось на меня рясу для моего погребения и полностью подготовь меня священным образом к положению во гроб. И постели мне рогожу на землю и положи меня на нее. И поставь мне камень под голову, чтобы лежал так, пока не придет Господь взять меня отсюда». Я все выполнил, что он мне заповедал. Затем блаженный сказал: «Призови ко мне, чадо, прота и всю братию, да видят мой исход. Ибо, вот, уже приближаются служители Господа Бога моего и воины сильные — уши мои слышат глас их и их пение. Поспеши, любимый мой!»
И когда все званые собрались, святой лежал на рогоже, ожидая прибытия ангела. А званые сидели печальные возле него и говорили ему, причитая: «Не оставляй нас сиротами, преподобный! Не лишай нас поучений своих! Ибо кто нас будет теперь поучать и к кому теперь прибегнем?» И от великой печали рыдали громко. Среди них и Савва, — говорит Первовенчанный, — вовеки цветущий цветом своей девственности, горько плача говорил: «О преподобный! видим, что отходишь ко Господу! Но не забывай и нас в молитвах своих и испроси нам милость у Христа Бога. Ибо как мы проживем без светлого лица твоего? Как образ жития нашего усвою, не имея доброго пастыря моего? Кого найду для беседы душевной? От кого получу утешение? Кто мне исцелит душевные повреждения? Умоли Господа своего, дабы принял меня в Свои вечные жилища, ибо не могу перенести расставания, свете мой сладостный!» И все присутствующие в один голос сказали: «Помяни нас, преподобный, в блаженном покое твоем!»
А когда настала ночь, — говорит святой Савва, — все простились с ним, и получили от него благословение, и разошлись по келиям совершать свое молитвенное правило и немного отдохнуть. А я остался и удержал с собой одного иерея, и были возле него всю эту ночь. В полночь блаженный старец утих и больше мне не отвечал. А когда настало время утрени и в церкви началась служба, то сразу же просветлело лицо блаженного старца и он сказал, устремив взор ввысь: Хвалите Бога во святых Его, хвалите Его и во утверждение силы Его! (Псал. 150, 2). А я спросил: «Отче, кого видишь и с кем говоришь?» А он, посмотрев на меня, сказал мне: Хвалите его и на силах Его, хвалите его и по премногому владычеству Его! (Псал. 150, 3). Сказав это, он сразу же испустил божественный дух свой и уснул в Господе. А я припал к лицу его и долгое время горько плакал; потом, поднявшись, возблагодарил Бога, что удостоил меня видеть таковую кончину сего преподобного мужа (преподобный Симеон упокоился 13 февраля 1200 года, когда ему было 86 лет от рождения. — Пер.).
Когда братия услышали о преставлении преподобного, то все стали приходить к нему, и изумлялись просветленности его лица, и говорили: «О, блаженне Симеоне, который удостоился при своем последнем издыхании видеть такое видение, которое тебе Господь благоизволил даровать за подвиги трудов твоих, так что ты при исходе души твоей весело восклицал сладостные слова: Хвалите Бога во святых Его, хвалите его и во утверждении силы Его, хвалите Его и по премногому владычеству Его! Ты всюду будешь блажен и поэтому и сказал такие блаженные слова!»
После того, — рассказывает святой Савва, — взяв преподобное тело, мы его с честью поставили посреди церкви по обычаю. А по завершении утрени в присутствии безчисленных монахов начали петь предписанные песнопения над телом преподобного, и исполнилось сказанное: Славит Господь боящихся Его (Псал. 14, 4). Пришли и многие монахи из других народов, чтобы поклониться преподобному и с великой честью отпеть его задушевными песнями: пели сперва греки, затем иверы (грузины. — Пер.), потом русские, за ними болгары, после них снова мы, сербы, собранное его стадо. А когда прошло время после литургии и когда завершилась вся положенная служба, то все целовали тело преподобного. А я, грешный, исполнил его завещание и заповедь — обвил блаженное тело и положил в новый гроб. Собравшееся множество монахов не расходилось до девятого дня, служа о нем каждый день святую службу.
Далее: Похвала святому Симеону Мироточивому
