Традиция должна быть живой
Мы продолжаем рассказ о росписи Преображенского собора г. Сургута, выполненной художниками мастерской «Собор». На наши вопросы отвечают руководитель Валерий Александрович Кабыкин и главный художник Светлана Алексеевна Ржаницына.
– Что для вас роспись Преображенского собора г. Сургута?
В.А.: Это большая работа, которая запомнилась надолго. Мы максимально выложились в художественном отношении. Постарались подчеркнуть достоинства и скрыть архитектурные недостатки храма.
С.А.: У нас работали хорошие художники-монументалисты, воцерковленные люди с хорошим светским и церковным образованием, талантливые, перспективные, думающие. Поэтому работать нам было очень интересно. Мы устраивали совещания, обсуждали каждый фрагмент. Проект был мой, но я не люблю работать строго по проекту, потому что человек – существо динамичное и художник в процессе работы находит новые интересные решения. Я писала композиции нижнего яруса северного придела с ветхозаветными сценами, центрального притвора под хорами с мудрыми и неразумными девами, блудным сыном и притчей о бедном Лазаре, Рай и ад в «Страшном суде», Архангелов в барабане и многое другое. Это была очень интересная работа, для каждого сюжета мы постарались найти творческое решение, которое украсит храм, а прихожанам даст пищу для размышлений.
– Сколько времени заняла работа? Приходилось ли спешить?
С.А.: Спешка – бич современного благоукрашения, часто ей в жертву приносят художественный уровень. Мы стараемся избегать ее. В Сургуте нас подгоняли не сроки, а христианская совесть. Мы понимали, что ведущиеся в храме работы мешают прихожанам, поэтому старались работать быстро – конечно, настолько, чтобы это не было в ущерб качеству. В итоге роспись площадью две с половиной тысячи метров выполнили за год и два месяца.
– В каком стиле выполнена роспись?
В.А.: Мы пишем в православном каноне, но являемся принципиальными противниками копирования какого-то исторического стиля. Главное, чтобы произведение было глубоким, выразительным, чтобы был художественный образ. Заказчик предполагал, что роспись будет выполнена в духе московской школы XV века. Но это не значит копировать работы художников того времени! Мы взяли принципы иконописания того времени: открытые цвета, обратную перспективу, пропорции фигур. Древней живописью можно вдохновляться – но не пытаться ее повторить. Церковь жива – поэтому неправильно пытаться реконструировать в ней старинные формы.
С.А.: Я очень рада, что нам удалось отойти от разделения на собственно художников и орнаменталистов. Мы не применяли трафаретов, так что каждый фрагмент орнамента сделан вручную, неповторим. Орнамент – важная составляющая часть росписи. Даже лоза у нас написана от руки. Где-то краска гуще, где-то – прозрачнее, это позволяет добиться эффекта живости, художественности. Когда рассматриваешь древние росписи: романские, сербские, русские – видишь, что в орнаментах нет двух одинаковых цветков. В Средневековье повторение считалось грехом, даже существовала поговорка: «Повторение – дорога в ад». Ведь творчество – дар Божий, а копировать свойственно диаволу, который не способен творить. Считается, что древнерусскому искусству свойственно снимать кальки – но таким образом делали лишь списки с чудотворных икон, причем с помощью кальки копировали силуэт, а дальше художник работал сам. Поэтому даже среди списков одного образа не было двух абсолютно одинаковых икон.
– Расскажите о некоторых композициях росписи.
С.А.: У нас была четкая программа: на восточной стене четверика – композиция, посвященная детству Христа, северная – житию Пресвятой Богородицы, южная – общественному служению Спасителя, а западная – Его Страстям и Воскресению. На потолке изображены восемь главных Господских праздников. На хорах, где стоят певчие, мы решили изобразить гимнографов и иконописцев, посвятили эту часть стены теме творчества. Есть здесь и не слишком привычные сюжеты: например, святитель Филарет Московский и Александр Сергеевич Пушкин. (Известна стихотворная переписка этих двух людей, гениальных каждый в своем роде.) Рядом – святые песнописцы, авторы православного богослужения: преподобный Иоанн Дамаскин, Косма Маюмский, Андрей Критский... Написали и преподобную Кассию – песнописицу, которой принадлежит ирмос Великой субботы «Волною морскою».
Неподалеку – ангелы с музыкальными инструментами… Царь Давид с псалтирью – струнным инструментом, напоминающим арфу. Преподобный Андрей Рублев с иконой Пресвятой Троицы. Притча о блудном сыне. Композиция привлекает внимание своей живостью и динамичностью. Вот неразумный сын уходит из родного дома – глубокая символика заключена в решении художника изобразить его спускающимся по лестнице. Отец с грустью смотрит на удаляющееся чадо. И вот уже юноша весело проводит время среди застолий (выразительны фигуры пляшущей и играющей на музыкальном инструменте женщин).
Затем – скитается, пасет свиней (в фигуре сидящего близ корыта с рожцами юноши видна вся горечь раскаяния) и наконец возвращается к Отцу, который с любовью обнимает его. (Художник – Светлана Ржаницына.)
А это – притча о милосердном самарянине. Изображена не историческая канва притчи, а ее духовный смысл: добрый самарянин – Сам Спаситель, разбойники – бесы, которые изображены в виде страшных эфиопов. Таково было художественное решение иконописца Елены Андрюшиной. Эта притча написана недалеко от композиции «Страшный суд», включающей изображение моря и земли, отдающих умерших, ада, Руки Божией, содержащей праведников, Лона Авраамова… Рядом и другие сюжеты из Евангельских притч: мудрые и юродивые девы, богач и Лазарь… Избиение младенцев (художник Татьяна Захарова) написано пронзительно живо и динамично. Женщины с младенцами сбились в кучу, стремятся закрыть их своими телами от наступающих воинов царя Ирода… В композиции «Изгнание из рая» привлекают внимание молнии - находка художника Алексея Кошевого.
На этом творческие идеи не заканчиваются: иконописец изобразил, как падшие праотцы из цветущего и зеленеющего рая уходят на иссохшую, каменистую землю, которая произращает колючие тернии.
- В росписи представлен Божий мир?
- Да, Божие творение: цветы, птицы, животные. Звери, выходящие из Ноева ковчега: пушистый заяц, полосатый енот, ежик, вол… Псы, лижущие струпы нищего Лазаря, - вполне узнаваемые дворняги: эта с лохматой мордой, эта - с острой… Лев у ног преподобного Герасима Иорданского смотрит с почти человеческой нежностью… На плоском потолке притвора (его площадь - 90 квадратных метров) изображены птицы - каждая из них неповторима, многие вполне узнаваемы: голубь, воробей; другие не имеют прообраза на земле - это райские птицы…
Роспись, имитирующая кессонный потолок, подарила ощущение объема, позволила уйти от плоскостности. Гризальный (монохромный) орнамент, украшающий арки, включает изображения животных, но уже сказочных, символичных.
Источник материала: журнал «Благоукраситель» № 43 (лето 2014 г.) издательства «Русиздат».
