Памятник
Коломенский Посад. Памятник.
Автор статьи - Селиванов Н.Л.
Рассуждая о культурных ресурсах, мы говорим: «статус памятника», «памятник культуры», «памятник первого ряда» и т. п. — и вроде бы все понятно. Но как только нам нужно доказать, что этот домик-развалюха — памятник, и почему эта рухлядь является памятником, достойным сохранения, для которого нужны силы и деньги, появляется много проблем. И чем дальше, тем проблем будет больше, потому что определением «памятник» мы постепенно начинаем наделять столь разнообразные явления, что для выделения этого общего — свойства памятника — нужны дополнительные понятия.
Таким ключевым понятием является «артефакт». Я не буду стремиться охватить беспредельную территорию философских размышлений, которая сложилась и продолжает складываться вокруг этого понятия, но попробую объяснить его революционное значение для организации деятельности в сфере знаково-символического проектирования и исторической репрезентации.
В первую очередь, я хочу вкратце обозначить круг основных авторов и философскую традицию, в рамках которой сложились эти понятия.
Сегодня понятие «артефакт» в гуманитарных исследованиях связывается с именем Майкла Коула (Michael Cole. Culture and Cognitive Science. Talk Presented to the Cognitive Science Program, U.C. Santa Barbara, May 15, 1997), который использует это понятие, развивая традиции культурно-исторической психологии Л.С. Выготского. В свое время Л.С. Выготский сформировал концепцию инструментальной психологии, отталкиваясь от идей очень влиятельного в тот исторический момент Джона Дьюи, развивавшего философию прагматизма и инструментализма, определившего продукты мышления — понятия, теории и гипотезы — как инструменты, необходимые для преобразующей и познавательной деятельности человека.
Термин «артефакт» по отношению к мышлению вводит Герберт Саймон (Simon, H. Sciences of the artificial. Cambridge, MA: MIT Press, 1981), предложивший рассматривать человеческую мысль как артефакт.
Развивая идею Г. Саймона, Майкл Коул пишет: «...в каждом столе воплощен определенный порядок, навязанный мвтшлением человека. На это указывал американский антрополог Р. Д'Андрад, когда писал, что "материальная культура — столы и стулья, здания и города — суть человеческие идеи, овеществленные в материальной форме"».
Итак, все, создаваемое человеком, что можно познать, не разделяя на материальное или нематериальное, есть его искусственные создания - артефакты. Кроме того, для всякого взаимодействия с окружающей средой человек создает инструменты, в том числе и психологические, которые можно использовать самому и передать в форме знания другому человеку. Такое знание также является артефактом и в качестве познаваемой сущности преобразовывает самого человека, создавшего этот артефакт.
Артефакт — это определение, раскрывающее подход к пониманию культуры как основной среды обитания человека, где объективируется наличие идей и смыслов как неотъемлемых сущностей воспринимаемого мира.
Это понятие непосредственно связано с процедурой осмысления прошлого опыта, так как артефакты кем-то уже созданы и представляют собой осуществленный опыт.
Понятие артефакта выражает приоритет смысла, породившего данный искусственный объект — инструмент, теорию, бытовую вещь, игру, произведение искусства, песню и т.п. Но, пытаясь воспринять артефакт, мы не можем получить буквально его изначального значения, извлечь тот смысл, которым был наделен артефакт в момент своего создания. Это связано с постоянным изменением контекстов существования — «нельзя два раза войти в одну и ту же реку».
Поэтому мы вынуждены интерпретировать воспринимаемое. Интерпретация — это ключевое понятие для объяснения той мыслительной процедуры, которую мы называем пониманием.
Процедура интерпретации в самом упрощенном виде может быть представлена состоящей из двух частей:
1) узнавания — когда для описания специфических свойств артефакта наше мышление использует заготовки, полученные ранее в процессе нашего индивидуального жизненного опыта;
2) метафоризации - когда для объяснения совершенно новых, не известных нам пока объектов и свойств окружающего мира, для которых у нас нет специфических заготовок, мы осуществляем перенос значений, генерируем метафоры.
С помощью заготовок и метафор в нашем сознании формируется уже когнитивный артефакт, который и включает познаваемый объект — артефакт — в наш мыслительный процесс, представляет те его свойства, которые нам удалось проинтерпретировать. Когнитивный артефакт — это новая сущность, порожденная нашим мышлением, связанная с чужим опытом. Когнитивный артефакт начинает принимать участие в нашем мыслительном процессе и практической деятельности.
Таким образом, памятник — это артефакт особого свойства, предполагающий возможность раскрытия значимого опыта. Понятие «памятник» выражает собой то, что данный артефакт имеет особый познавательный потенциал.
Например, стоит горшок в витрине, и очевидно, что это горшок, артефакт — объект, сделанный человеческими руками. Но!
Глиняный горшок в музейной витрине мог быть сосудом для хранения воды, вина, каши, клада... пепла умершего человека. Одна и та же форма горшка могла быть разными вещами и даже иметь разные названия.
Изучили, сопоставили, знаем, для чего использовался этот конкретный горшок, — на этикетке в витрине (каталоге, статье и т.п.) появился объяснительный текст. Теперь это уже сложная материально-интеллектуальная система — [артефакт + его интерпретация]. Был просто горшок, сделанный кем-то когда-то для чего-то, а стал горшком с историей, созданной уже кем-то из нас. А значит, мы должны понимать, что артефакт изменился для нашего восприятия, теперь это познаваемая система. Можно ли понимать такую систему как памятник? Пока еще нет. Но артефакт уже переместился из области потенциального состояния в сферу активной коммуникации. Такое превращение будет происходить со всеми артефактами — и не только материальными объектами, но идеями и концепциями в том числе. Перемещение на уровень коммуникации осуществляется с помощью интерпретаций, которые воплощаются в формах комментариев, описаний и т.п.
Чего же не хватает этому уже подготовленному для познания артефакту, чтобы стать памятником? Ответ очевиден — это зависит от смыслового содержания, частью которого является данный объект. Будет он нести большой познавательный потенциал и влиятельное значение -превратится в памятник.
А создание потенциала — это уже прикладная задача. Действительно, памятники изготавливаются из артефактов в процессе знаково-символического производства, и большей частью преднамеренно, по желанию личности или группы. Самый яркий пример — создание уникального произведения искусства из готовой вещи массового производства (Марсель Дюшан, Энди Уорхолл, поп-арт...). И противоположный пример — полтора тысячелетия использования выдающихся архитектурных шедевров Рима в качестве каменоломен жителями этого города...
Здесь и ниже, в своих рассуждениях, я опираюсь на то направление мысли, которое в целом определяют как когнитивные науки. Я не включаю здесь цитаты, иначе мой текст превратился бы в «лоскутное одеяло». Но хочу дополнить список имен исследователей, работы которых сформировали это мое понимание. Кроме Л.С. Выготского, Дж. Дьюи и М. Коула, уже упоминавшихся выше, это основоположник когнитивного подхода Ульрих Найсер, теоретик психологии развития мышления Джером Брунер, автор теории метафоры Джорж Лакофф. Любопытно, что всех этих авторов объединяет и их практическая работа в области педагогической психологии и методологии (кроме Дж. Лакофа), создавшая фундамент для развития всей современной педагогики.
И второе, всех этих авторов объединяет ряд ключевых концептуальных понятий: история культуры (как рациональная среда развития мышления), память (как познаваемая структура организации мышления), деятельность (как практический опыт взаимодействия с внешним миром, организующий все свойства личности), активное познание (как методология создания психологических инструментов управления познавательным процессом). Мне кажется, что такой рациональный взгляд на мышление очень близок тому хозяйственному мировоззрению, о котором шла речь выше.
Чем же, наконец, является памятник, в чем его предназначение?
Артефакты как соединение гипотезы, опыта и преобразуемой материи, будучи явленными и воспринятыми, в свою очередь, развивают представления человека и формируют новые гипотезы, новые представления и т.п. Так работает «культурно-исторический механизм развития» (М. Коул). Можно сказать, что вся человеческая познавательная деятельность осуществляется с помощью посредников — артефактов — и создаваемых ими в сознании человека когнитивных артефактов.
Л.С. Выготский говорил о психологических орудиях. Сегодня понятно, что психологическим орудием является такой когнитивный артефакт, который используется нашим мышлением для организации познавательной деятельности. Артефакт и когнитивный артефакт являются частями единой системы, охватывающими познавательный процесс. На основе одного артефакта может быть сформировано бесчисленное множество когнитивных артефактов.
Поэтому, артефакт можно понимать как инструмент для создания психологического орудия познания, иначе говоря, как инструмент, создающий инструменты.
Говоря об инструментах, мы понимаем, что они делаются для каких-то целей. Так, можно специально создавать артефакты для познания скрытых для нашего восприятия явлений и сущностей. Такие артефакты нам хорошо известны — это репрезентации и аналогии микро- и макромиров, энергий, абстракций, процессов, личных впечатлений, социальных идей, новых рыночных продуктов и так далее.
Познавательный потенциал артефакта может обеспечивать порождение яркого и устойчивого когнитивного артефакта в сознании воспринимающего субъекта, влияющего на повседневную деятельность человека, на принятие решений, мотивацию и т.п.
Использование артефактов в процессе историко-культурного развития должно быть рационально обусловлено, осуществляться в границах профессиональной ответственности, преследовать ясные проектные цели. Если так осмыслить значение артефакта, то совсем иначе будет понят смысл деятельности в области истории и культуры, деятельности, связанной с познанием опыта прошлого.
Поэтому и возникает часто недоумение — для каких целей извлекли на свет те или иные артефакты-памятники, что хотели породить, как использовали эти инструменты? Обычно не бывает ответов.
Итак, памятник, как и всякий артефакт, — это посредник, инструмент, с помощью которого мы развиваем свое мышление. Но у памятника есть два феноменальных свойства, которые позволяют нам выделять среди других артефактов именно памятники.
1) Памятник не просто представляет опыт прошлого, а манифестирует реальность прошлого, институализирует историческое сознание.
2) Памятник обладает особым познавательным потенциалом — исключительностью, уникальностью, особым значением или значительностью объемов содержания.
Иногда значение памятника, его потенциал столь велик, что сам артефакт может быть минимизирован.
Даже отсутствие изначального артефакта может превратиться в социально значимый памятник. Например, проект немецкого художника Ансельма Кифера, превратившего в памятник войне фотографии пустых полей, на которых стоят таблички с названиями деревень, некогда находившихся на этих местах, уничтоженных и не восстанавливаемых.
Отнимите историю у памятника — останутся только черепки. Но уберите черепки — останется история!
А вот действительно, какова связь между артефактом и его производным — когнитивным артефактом? Когда когнитивный артефакт сформирован в сознании, то потребность в конкретном артефакте может быть утрачена или ослаблена. Человек должен быть как-то специально мотивирован, чтобы еще раз воспринять артефакт и перестроить сложившийся у него в сознании когнитивный артефакт. А это очень сложно специально сделать.
Только редкие артефакты мотивируют человека на их повторное восприятие (любимый фильм, книга, картина и т.п.). А замена исходного артефакта другим, но подобным станет развивать и усложнять когнитивный артефакт у воспринимающего субъекта.
Например, пробуя «музейную пастилу» (артефакт) мы «пробуем историю на вкус» (когнитивный артефакт).
Полученный опыт познания — «пробовать историю на вкус» — можно связать с другими подобными артефактами, также имеющими историческое происхождение, — кренделями, сбитнем и т.п. Их выбор должен определяться только взаимоотношениями с историей, и это должны быть не рядовые артефакты, а памятники, такие же, как пастила для истории Коломны. Хотя это уже просто профессиональная задача — создать артефакту познавательный потенциал.
Говоря об артефактах, я постоянно использую понятие воспринимающее сознание, и можно подумать, что артефакты и памятники воспринимаются автоматически. Достаточно факта их наличия, чтобы человек начал их воспринимать для абстрактных целей «саморазвития личности». Это не так. Я бы сказал, совсем не так.
Памятников тьма. Музеев повсюду масса. Иди и развивайся. Но, увы, картина совсем иная.
Артефакт может быть познаваем (воспринимаем сознанием) при трех основных условиях.
1. Памятник обладает ресурсом содержания.
2. Ресурс содержания может быть познаваем.
Эти два свойства известны и понятны. Ими, собственно, ограничивается представление о подготовке памятника к экспонированию (репрезентации).
А вот следующий пункт — проблемный.
3. Памятник должен быть актуа лен для восприятия.
Это самое главное. Это то, что включает внимание, заставляет познавать. Я говорю о формировании гипотезы у воспринимающего сознания о том, что данный памятник содержит нечто такое, что пока неизвестно и что изменит картину мира в процессе узнавания. И еще. Каждая культурная реальность демонстрирует особое отношение к осмыслению предыдущего опыта, разные взаимоотношения с феноменом памяти.
Если попробовать выделить эти мотивационные отношения, то все многообразие особенностей (переменных, в компьютерной терминологии) можно сгруппировать в несколько основных классов.
0) не знать — 0-я мотивация, которая характеризуется отсутствием гипотез о возможном знании;
1) знать, чтобы выжить — первичный уровень мотивации «знать» у всех биологических систем;
2) знать, но забыть (или избирательность знания) — сложная мотивация познания, возникающая в специфических историко-культурных условиях (самосохраняющие ограничения в познании у традиционных обществ; тоталитарные идеологические программы; переоценка, ревизия, манипуляция и т.п.);
3) знать, чтобы знать — мотивация познания, характеризующая этапы накопления знаний, развитие специфических дискурсов внутри исследовательских программ;
4) знать, чтобы действовать.
Из всех перечисленных мотиваций сегодняшнему дню свойственна последняя. Под понятием действия я понимаю индивидуальную, локальную программу выживания и развития, разрабатываемую каждым субъектом проектными методами и осуществляемую с помощью репрезентации в информационном поле (участие в коммуникативно-информационном процессе). Эта мотивация формируется у современного человека в потоке резких, качественных изменений в представлениях о мире, и, как следствие этих изменений, происходит экстренное формирование новых гипотез, которые требуют новой информации и так далее. Только включение познавательного потенциала памятника субъектом в свою личную программу развития и возможность с помощью сформированного когнитивного артефакта репрезентировать себя в информационном поле мотивирует восприятие, делает памятник актуальным.
Обобщим
Схема действия артефакта как культурного механизма познания такова:
1) артефакт в потенциальном состоянии >
2) интерпретация артефакта >
3) артефакт в сфере активной коммуникации >
4) контекстуальное формирование гипотезы о потенциале артефакта >
5) восприятие, познающее артефакт >
6) когнитивный артефакт в сознании воспринимающего субъекта >
7) результаты влияния когнитивного артефакта на деятельность субъекта.
Далее: О материальной природе артефактов
