Литературный миф
Коломенский Посад. Воплощение литературного мифа.
Автор статьи - Славацкий Р. В.
На протяжении нескольких лет мне приходилось работать с коломенскими текстами, чтобы выстроить их в некую последовательность, постараться понять онтологию коломенского слова. Результатом стал проект «Открытая книга», в котором не только собраны определенные тексты, но и сделана попытка вывести их в общественное пространство, превратить в зримую и действенную часть облика города.
«Открытая книга» рассматривает Старую Коломну в целом, начиная, прежде всего, с ее Цитадели, с кремля. Но в данной публикации хочется более подробно остановиться на той части города, которая обладает не меньшей ценностью — на Посаде.
Не секрет, что Коломна представляет собою не только историко-архитектурный памятник, но в большой степени — и памятник литературный.
Многие прозаики и поэты наполнили ее пространство гулким хором прекрасных призраков — литературных героев, которые до сих пор слоняются по старым улицам и площадям, ведя свою фантастическую жизнь. Иными словами: есть не только «реальная» Коломна, но и Коломна духовная — таинственный образ города, «коломенский текст». И трудно сказать, что более реально: современность, бесследно поглощаемая Хроносом, или бесплотный, но при этом бессмертный, мир слова. Ведь литературные персонажи не умирают, а литературные пейзажи не разрушаются.
Ахматова, Есенин, Заболоцкий, Пильняк, Лажечников, Гиляров-Платонов, А.Н. Толстой, Соколов-Микитов, Чаянов — вот лишь некоторые участники нашей художественной летописи. Потенциал 600-летней литературной истории города огромен.
А что если попытаться стилизовать реальное коломенское пространство, создать аттрактивную среду, в которой бы чудесные призраки ожили — на радость коломенцам и приезжим?
Первые попытки реализации этой идеи уже доказали ее плодотворность. Достаточно вспомнить грандиозные святочные праздники и Музей пастилы. Ведь коломенская пастила — тоже литературный миф. А его материализация изменила само пространство Посада. Самооценка коломенцев стала иной. Пожалуй, можно даже говорить о начале формирования «посадского самосознания».
И это — из-за одного музея! А если таких учреждений будет три, четыре или пять?
Суть в том, что не обязательно ограничиваться одними мемориальными досками и указателями, хотя этот путь достаточно плодотворен. Можно вспомнить не только парадные мемориальные доски Ахматовой, Пильняку, Свешникову, но и помещенные здесь же, на Коломенском Арбате, скромные информационные таблички, поясняющие, что такое «отбойная тумба», чем были хороши «коломенские тянучки», кем посажена арбатская липа. Эти милые и трогательные детали создают особую теплоту...
Однако наиболее перспективными представляются объекты, так сказать, «обслуживания и торговли», воспетые литераторами и обладающие историческим потенциалом или, как в шутку говорили мирискусники, — «эпошистостью». Тем более, что некоторые из них располагаются в тех же зданиях, что и лет сто назад. Один из ярких примеров — магазин «Книги» на Астраханской (Окт. революции), который существует здесь с 1920-х годов.
Его легко можно стилизовать в виде лавки начала века.
«КНИЖНАЯ ЛАВКА ВАРЫГИНА» происходит из «Голого года» Бориса Пильняка. В романе приведена даже характерная вывеска.
ПРОДАЖА И ПОКУПКА учебников, чернилъ, перьев и ручек.
И ПРОДчих периюдическихъ Писчебумажныхъ изданий
А.В. ВАРЫГИНА
(Пильняк Б. Собр. соч. - М., 1994. Т. 1. С. 10)
Помимо повтора самой этой вывески, можно предложить для оформления двух витрин воспользоваться коломенскими фотоматериалами начала XX в., «портретами» пильняковских героев-литераторов, муляжами «книг», которые они, якобы, написали. В таком же духе нелишне дополнить и интерьер магазина, включив сюда портрет Бориса Пильняка и предметы начала XX столетия.
«БОЛЬШАЯ МОСКОВСКАЯ ПАРИКМАХЕРСКАЯ МАСТЕРА ТЮТИНА» описана в повести выдающегося русского ученого и блестящего новеллиста 1-ой четверти XX в. Александра Чаянова «История парикмахерской куклы». Она начинается колоритнейшим описанием Коломны 1910-х годов, по которой фланирует московский архитектор М., приехавший сюда исцелить свою душу от столичной пресыщенности — провинциальными впечатлениями.
«Вдруг он остановился как вкопанный. Знакомое чувство приближения волнующей страсти содрогнуло все его существо. Перед ним была «Большая московская парикмахерская мастера Тютина», сквозь тусклое стекло большого окна которой на него глядела рыжеволосая восковая кукла...
Это была удивительная кукла.
Густые змеи рыжих волос окаймляли бледное, с зеленоватым опаловым отливом лицо, горящее румянцем и алыми губами и в самой своей композиции укрепленное огромными черными глазами». (Чаянов А.В. Венецианское зеркало. М., 1989. С. 28-29).
В Старом городе есть две парикмахерские (на Астраханке и Спасской-Зайцева). Одной из них вполне можно придать колорит рубежа веков.
Угловая АПТЕКА на Астраханской находит себе литературный аналог в воспоминаниях Н.П. Гилярова-Платонова «Из пережитого» (М., 1886), где он кратко описывает оформление подобного заведения стеклянными колбами с разноцветными жидкостями.
Вообще вывески в Старой Коломне довольно легко можно стилизовать под рубеж XIX — XX вв. Особенно большой простор для художника дают такие учреждения, как «Ремонт часов», «Фотография», «Стоматология». Например: «Бывшая ТИПОЛИТОГРАФИЯ ТЕМБУРСКОГО» (сейчас тут Коломенская типография). Ее окна логично декорировать повторами полиграфической продукции начала XX века.
Отличный пример перспективного развития — комплекс Дома Озерова и центра «Зимний», вплотную примыкающих друг к другу. «Зимний» это ведь не что иное, как бывший СИНЕМАТОГРАФ «ВЕНЕЦИЯ», одно из наиболее колоритных мест исторической части. Синематограф воспет Пильняком в «Голом годе». Здесь развивался бурный роман товарища Лайтиса и Оленьки Кунц. Весьма заманчивым кажется создать в этом пространстве атмосферу Гражданской войны, в которой «кожаные куртки» сочетаются с модерном, Верой Холодной, немым «Ледяным домом», всей той элегантной и немного порочной «позолотой ушедшего режима».
Аналоги вывесок сохранились, их можно видеть на старинных снимках. Стилизация в экстерьерах уже вовсю применяется, надо только придать этому стихийному процессу отчетливое направление. А к вывескам и указателям потом добавятся и мемориальные доски. Например, на магазине «Огонек» (известном также под именем «Три поросенка») так и видится надпись: «По коломенскому преданию, здесь в студенческие годы работал грузчиком Веничка Ерофеев, создатель поэмы Москва — Петушки».
Причем «музеефикация» Коломны может проходить не только за счет превращения обычных зданий в объекты туристического показа. Есть возможность создавать и новые культурные доминанты. Например, сквер им. Зайцева нуждается в заметном архитектурном акценте, в стеклянном павильоне. Но почему бы не сделать этот павильон в виде «Ледяного дома» и подавать здесь фирменное мороженое «Ледяной дом»? И зимние сапоги - чтобы не замерзали ноги посетителей? И это будет уже не просто «забегаловка», а ошеломляющий туристический продукт, объект, если хотите, — музейного показа!
Удивительный «коломенский текст», литературный миф, таинственный художественный образ древнего города может стать реальным текстом. Он способен выйти на улицы дизайнерски оформленными цитатами, мемориальными досками, указателями, стилизованными вывесками и витринами. Все это свяжет государственные и частные музеи в единый комплекс. И город оживет!
Он сам станет своим собственным путеводителем и экскурсоводом.
Далее: Основные зоны Коломенского Посада
