Вина, мотив и цель как основные признаки субъективной стороны хищения
Вина при хищении, в какой бы форме оно ни было совершено, всегда предполагает наличие в действиях виновного прямого умысла, направленного на незаконное и безвозмездное изъятие социалистического имущества с целью обращения его в свою собственность или для передачи с корыстной целью в собственность других лиц. При совершении любого хищения виновный не только сознает общественную опасность своих действии и предвидит их общественно опасные последствия в виде причинения реального имущественного ущерба государству или общественной организации (интеллектуальный момент вины), но и желает путем совершения именно таких действий обратить в свою собственность похищенные ценности за счет причинения ущерба социалистической собственности (волевой момент вины).
Сознанием виновного охватывается, прежде всего, представление о том, что похищаемое им имущество принадлежит на праве социалистической собственности государственной или общественной организации и что он не имеет ни действительного, ни хотя бы предполагаемого права на обращение в свою собственность определенных товарно-материальных ценностей.
В подавляющем большинстве случаев совершения хищения принадлежность имущества государству или общественной организации виновным заведомо сознается: при совершении кражи, например, с проникновением в магазин, склад товарно-материальных ценностей. Несколько сложнее решается вопрос о содержании умысла виновного при похищении им личного имущества граждан, находящегося под материальной ответственностью социалистической организации. Однако и при оценке такой ситуации решение вопроса о направленности и содержании умысла не может строиться в отрыве и без учета объективной обстановки совершения преступления и, в частности, места совершения преступления.
В текущих, современных реалиях намеренное хищение собственности, увы, также остается отнюдь не редкостью, поэтому услуги защиты интеллектуальной собственности будут актуальны еще многие десятилетия.
Так, при совершении хищения личного имущества граждан из охраняемого гардероба учреждения, из камеры хранения, багажного вагона, ателье, химчистки и т. п. виновный сознает, что похищаемые им вещи находятся на ответственном хранении государственной или общественной организации, которые будут нести перед гражданами имущественную ответственность за утраченное имущество.
Совершенное виновным имущественное посягательство может, следовательно, квалифицироваться как хищение государственного или общественного имущества при том субъективном условии, что он достоверно знал о принадлежности похищаемого имущества государству, колхозу, рыболовецкой артели и иным социалистическим организациям. Установление содержания умысла виновного и его направленности на хищение именно социалистического имущества имеет весьма существенное значение для правильной социальной и юридической оценки содеянного, поскольку ошибочное представление субъекта о действительной принадлежности похищаемых ценностей, ошибка в объекте меняет квалификацию содеянного.
Исходя из принципа субъективного вменения, на котором незыблемо базируется советское уголовное право, необходимо сделать вывод, что при ошибке в объекте действия виновного должны квалифицироваться в соответствии с его намерениями, с направленностью умысла.
Если, скажем, виновный имел намерение похитить государственное имущество, но по не зависящим от него обстоятельствам и не сознавая того, изъял личное имущество гражданина, находящееся в помещении государственной организации, его действия должны квалифицироваться как посягательство на социалистическую, а не личную собственность. И, напротив, при направленности умысла на похищение личного имущества граждан, если по ошибке виновный завладел государственным или общественным имуществом, его действия должны быть расценены как посягательство на личную, а не социалистическую собственность.
О наличии у виновного умысла на завладение, например, личным, а не социалистическим имуществом, в первую очередь свидетельствуют объективные показатели: место совершения хищения, способ действия, предмет посягательства и т. п. Если, например, преступник проник в квартиру гражданина и похитил магнитофон, который был взят напрокат из ателье, т. е. являлся государственным имуществом, все обстоятельства содеянного дают основания сделать вывод, что умысел виновного был направлен на хищение не государственного, а личного имущества.
Не составляет редкости совершение хищений с альтернативным умыслом, когда виновный достоверно не представляет фактической принадлежности похищаемого имущества, в равной мере допуская, что оно может составлять как социалистическую, так и личную собственность.
При наличии альтернативного умысла совершенное хищение должно квалифицироваться на основе учета того, кому фактически причинен имущественный ущерб: как хищение государственного или общественного имущества, если изъято социалистическое имущество, или как посягательство на личную собственность, если ущерб причинен гражданину.
Интеллектуальный момент прямого умысла включает в себя и сознание виновным общественно опасного характера совершаемых им действий. На практике этот вопрос обычно не вызывает каких-либо сложностей, тем более что и сами виновные, как правило, не отрицают сознания ими общественной опасности и даже противоправности и наказуемости содеянного.
Хищения по самому характеру действий и способу их реализации с полным основанием могут быть отнесены к числу преступлений, общественная опасность и преступное содержание которых достаточны и вполне очевидны любому вменяемому человеку, полностью отдающему себе отчет в том, что проникнуть с целью кражи в какое-либо помещение, совершить нападение на сберегательную кассу, растратить вверенные под отчет деньги и т. п. — значит совершить преступление.
И лишь в исключительных случаях может сложиться ситуация, когда лицо завладевает государственным или общественным имуществом в убеждении, что тем самым оно осуществляет свое право. Разумеется, в таких (как правило, гипотетических) случаях на стороне этого лица отсутствует сознание общественной опасности содеянного и предвидение причинения ущерба социалистической собственности, а вместе с тем отсутствуют и признаки хищения.
Сознанием лица охватываются не только общественная опасность (и противоправность) деяния и принадлежность похищаемого имущества к социалистической собственности, но и основные признаки, образующие состав совершаемого преступления, в первую очередь его объективные признаки, а в ряде случаев и признаки, характеризующие самого виновного как субъекта преступления.
Владимиров В.А, Ляпунов Ю.И. Отвественность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. «Юридическая литература», Москва, 1986.
