Золотые нити.
Рассказ о Бухарской золотошвейной фабрике.

Истории стран мира

Завод как на ладони

Рабия Шариповна на золотошвейной фабрике и директор и «министр иностранных дел».

Посудите сами: нет ни одной зарубежной туристской группы, которая, приехав в Бухару, не знала бы, что здесь, где-то рядом, узбекские девушки шьют по бархату золотом и серебром. И просят туристы, чтобы им показали этих девушек. Вот и приходится Рабие Шариповне принимать по пять — шесть делегаций в день.

Гости войдут за нею в просторный зал и поначалу застынут на пороге от изумления. И непременно подумают: с чем бы этот цех можно сравнить — с ковром или с цветником!

Двести разноцветных платков, двести ярких платьев, но самая-то красота и яркость под руками у мастериц!

— Ну вот, дорогие гости, — скажет Рабия Шариповна, — в прежние, но не такие уж давние времена золотошвейное искусство было монополией мужчин.

А в это время то одна, то другая вышивальщица поднимет на миг смуглое лицо и улыбнется гостям.

— Бухарские мастера делали чудеса из золотой нити, в этом вы могли убедиться в музее, но носить их изделия имели право только эмир и его приближенные. А сейчас редкий юноша придет свататься, не принеся в подарок любимой девушке шитые золотом туфельки и тюбетейку — замендузи.

Гости будут рассматривать прекрасные узоры и записывать названия тюбетеек: дильбар — «сердце», лола — «цветок», хавтудузубарк — «семьдесят два листа».

Но всего ведь, что сделали руки этих девушек, не покажешь. Например, занавес для театра имени Алишера Навои, который шестьдесят человек расшивали полтора года. Или сюзане мастерицы Рахимы Кульдашевой, которое на выставке в Нью-Йорке получило серебряную медаль.

— Наша фабрика существует с тысяча девятьсот тридцать девятого года, — сообщила Рабия Шариповна. —

Сейчас мы выпускаем в месяц продукции столько, сколько тогда в целый год.

Но подробно ведь не расскажешь гостям, как возрождали почти угаснувшее древнее золотошвейное производство.

Это была скорее просто швейная фабрика. Ни бархата, ни золотой, ни серебряной нити. Вышивали желтой ниткой по «диагонали» — ткани защитного цвета — и шили из нее тюбетейки. Скучали и жаловались старые умелые мастера.

А осенью 1951 года Рабия Шариповна сказала им: «Соберите-ка дома у кого что есть — бархату или мишуры».

И они собрали и сделали несколько настоящих тюбетеек, туфелек, кошельков. Рабия Шариповна уложила все в чемодан и отправилась в Москву, на съезд промысловой кооперации.

Прямо с трибуны она передала в президиум съезда все, что привезла с собой, и сказала: «Вот какие изделия могут делать бухарские мастера!»

С тех пор и замелькала у девушек под руками веселая золотая нить.

…Гости подойдут к замечательной мастерице Максуме Ахмедовой.

— Она у нас всё может, — скажет Рабия Шариповна, и Максума опустит глаза. — По ее эскизам делают сюзане и новые тюбетейки. Максума — истинная художница. Своим секретам она обучила уже тридцать восемь учеников. И познакомятся гости с другими вышивальщицами. И будут они пожимать тонкие руки девушек, разглядывать их ордена и следить, как превращается в золотой цветок сверкающая драгоценная нить.