Из практики раскрытия поджогов
Поджоги — наиболее распространенный вид преступлений в нашем районе. Только в первом квартале 1965 года в районе возникло десять пожаров и загораний жилых строений граждан. Придавая большое значение раскрытию этих опасных преступлений, руководство райотдела милиции обсудило вопрос о состоянии борьбы с пожарами на оперативном совещании. Одной из причин такого положения было то, что следователь и оперативные работники не всегда выезжали на места происшествий, пожарный инспектор часто выезжал с большим опозданием.
При расследовании дел этой категории не полностью отрабатывались версии о причинах загорания, не использовались научно-технические средства. На совещании было принято решение сосредоточить усилия оперативного состава, пожарной инспекции и старшего следователя на раскрытии поджогов. Это дало положительные результаты.
Хочу рассказать, как взаимодействие между следователем, оперативными работниками и другими службами милиции помогает быстро раскрывать преступления. 12 апреля 1965 года в хозяйстве Ильина, жителя с. Цмины, в четыре часа дня, когда он был на работе, возник пожар, дом из бруса и сарай полностью сгорели, да так, что уже не понадобился демонтаж объектов. Огонь затронул и три соседних дома.
Сразу после того как поступило сообщение о пожаре, на место происшествия выехала оперативная группа — заместитель начальника райотдела т. Лукашук, оперуполномоченный уголовного розыска т. Ольшевский, старшин пожарный инспектор т. Лищук и я.
Прибыв в с. Цмины, мы с Лищуком приступили к осмотру места происшествия, т. Ольшевский занялся оперативной работой по установлению возможных причин пожара, а т. Лукашук в беседе с населением выявлял очевидцев пожара.
Осматривая место пожара, я обратил внимание на отсутствие обычных в таких случаях следов сгоревших продуктов, вещей и мебели. Это позволило выдвинуть версию о самоподжоге: Ильин заблаговременно мог вынести домашние вещи и продукты в безопасное место и поджечь дом. Тов. Лукашук, выяснив, что около дома Ильина находились несовершеннолетние Максимчук, Водько и другие ребята, которые курят, выдвинул версию о том, что пожар мог произойти от неосторожного обращения ребят с огнем.
На первом и последующих допросах Ильин утверждал, что пожар произошел от умышленного поджога и сделано это с целью отомстить ему, как активисту. Кроме того, Ильин предположил, что дом мог поджечь гр. Пахалюк, который был против того, чтобы гражданка Мосюк продала ему, Ильину, дом.
В процессе проверки версии о поджоге дома его владельцем было установлено, что Ильин уже три месяца живет у отца, а не в своем доме. В день возникновения пожара был на работе в колхозе, возле дома его никто не видел. Возник вопрос, не поручил ли он кому-нибудь поджечь дом. (Мы выяснили, что дом Ильина был застрахован по добровольному страхованию на 1500 рублей, куплен же он был за 500 рублей.) Из беседы с гражданкой Вознюк мы узнали, что перед пожаром возле дома играли дети: Галя Максимчук, ее брат Никон и Виктор Водько с четырехлетней сестрой Надей.
В присутствии директора школы я стал беседовать с Виктором Водько. Он вел себя настороженно, утверждал, что ничего не видел. Пятилетняя Галя сразу рассказала, что, когда они играли, к ним подошел Витя, он зашел за дом и вскоре оттуда появился дым.
На допросе Витя сознался в поджоге и объяснил, что Ильин дал ему папиросу, велел зажечь ее возле его старого дома и бросить в солому. Он долго не осмеливался сделать это, но 10 апреля его снова встретил Ильин и потребовал не медлить.
Показания Водько были закреплены. Он написал классному руководителю объяснение, вышел на место пожара и в присутствии педагогов показал, куда бросил папиросу со спичкой. Действия Водько были сфотографированы.
На последующем допросе Ильин отказался от выдвинутой им версии об умышленном поджоге его дома и заявил, что 12 апреля в два часа дня он зашел в свой дом, закурил и, уходя, по неосторожности бросил горящую папиросу в сенях дома, от чего и мог возникнуть пожар. Эта версия Ильина была опровергнута: в тот день он безотлучно находился возле агрегатов в колхозных мастерских.
После проведения нескольких очных ставок Ильин полностью признал себя виновным в поджоге и подтвердил показания несовершеннолетних свидетелей Виктора Водько и Никона Максимчука, ученика первого класса, который был очевидцем (Преступления.
Для закрепления показаний Ильина я произвел повторный осмотр места происшествия, во время которого Ильин рассказал, что поджег дом по его указанию Водько. В связи с этим Ильин был допрошен повторно. Затем он сам записал свои показания и. объяснил, что попросил Водько поджечь дом для того, чтобы получить страховое возмещение по добровольному и обязательному страхованию, всего 1850 рублей.
Оперативным путем было установлено, что о намерении поджечь дом Ильин рассказывал своему отцу, который поддержал его. Вызванный на допрос отец Ильина дал правдивые показания. Он рассказал, что его сын действительно говорил ему о своем намерении поджечь дом, с тем чтобы получить страховое возмещение.
При расследовании дела встретились трудности, заключавшиеся в том, что Ильин пользовался доверием членов правления колхоза, являлся ударником коммунистического труда, членом КПСС. Мы не нашли никаких вещественных доказательств его вины. Выступавшие по делу свидетели — в основном несовершеннолетние были запуганы Ильиным и родителями и боялись давать правдивые показания.
Мы направили в Маневичский райисполком информацию о неправильных действиях работников инспекции госстраха, которые страхуют дома без учета их реальной стоимости.
Представление было также направлено в колхоз «Заря коммунизма» на имя секретаря парткома. Мы указали в представлении причины и условия, способствовавшие совершению этого и других преступлений, совершенных колхозниками.
Аналогичный поджог жилого дома был раскрыт и в с. Лишневке.
Пожар в хозяйстве Мищук уничтожил деревянный дом с пристройкой. На место происшествия выехала оперативная группа, в состав которой входили помощник прокурора района т. Дробесюк, оперуполномоченный уголовного розыска т. Ольшевский, пожарный инспектор т. Кривицкий и я.
Жена хозяина дома Галина Мищук заявила, что ее мужа во время пожара дома не было, вместе с сыном он уехал в райисполком. Этим, по ее словам, воспользовались соседи и подожгли дом. Она рассказала о давней вражде между ее семьей и соседями из-за того, что она уроженка другого села.
Проверкой этой версии занялся т .Ольшевский.
На допросе Мищук показала, что во время пожара в сенях дома сгорел сундук с ценными вещами, а на чердаке — продукты.
Вместе с Кривицким я тщательно осмотрел место происшествия, остатков сгоревшего сундука с вещами и продуктов мы не обнаружили.
Как было установлено, этот дом супруги Мищук купили в 1959 году за 1000 рублей; застрахован дом на 2000 рублей по добровольному и на 390 рублей по обязательному страхованию. Эти и другие сведения давали основание предполагать, что страхование было проведено с целью последующего поджога дома и извлечения материальной выгоды.
Для того чтобы привлечь к раскрытию поджога общественность, я провел беседы с активистами, работниками ферм и другими жителями села, которых просил помочь в разоблачении преступников. На следующий день ко мне пришли граждане Кравчук и Савчук. Они рассказали, что Галина Мищук — сектантка, ведет замкнутый образ жизни, ни с кем, кроме сектанта Доли, не общается. Из разговоров односельчан Кравчук и Савчук узнали, что за несколько дней до пожара Мищук перенесла к Доле все свои домашние вещи. При обыске в хозяйстве Доли часть вещей была обнаружена в погребе, а часть — в сарае.
Собранными доказательствами Галина Мищук была полностью изобличена в поджоге своего дома. Она рассказала, что совершила поджог по требованию мужа — чтобы получить страховое возмещение.
Следствие по этому делу было закончено в течение 20 дней. Супруги Мищук привлечены к уголовной ответственности.
В районной газете «Заря коммунизма» была помещена статья, раскрывающая подлинное лицо сектантов-поджигателей. В селе было проведено общее собрание жителей, на котором обсуждался этот случай.
В. Бойко, старший следователь при Маневичском районном отделе милиции Волынской области
