Свежая рыба и несвоевременное расследование

Дата публикации или обновления 27.02.2021
  • Следственная практика в СССР

  • В августе 1966 года в следственное управление Прокуратуры СССР поступила жалоба Алексея Ивановича Мухина, писавшего, что по делу об убийстве его сыновей Валерия и Владимира работники органов прокуратуры и милиции Чимкентской области Казахской ССР не принимают мер к установлению преступников.

    Следственное управление Прокуратуры СССР поручило прокуратуре Казахской ССР проверить жалобу, оказать практическую помощь в раскрытии преступления и установило контроль за расследованием по делу.

    Через месяц из прокуратуры Казахской ССР сообщили, что преступник установлен и арестован. Обычно на страницах «Следственной практики» рассказывается об умелом расследовании опасных преступлений. Дело же об убийстве Валерия и Владимира Мухиных поучительно в том отношении, что несложное, с точки зрения расследования, оно в результате неквалифицированного следствия и отсутствия прокурорского надзора два года оставалось нераскрытым.

    События, о которых идет речь, произошли в поселке Ак-Су Жана-Аркинского района Карагандинской области. Днем 20 августа 1964 г. тринадцатилетний Валерий Мухин и его девятилетний брат Владимир ушли рыбачить на берег реки Ак-Су и домой не вернулись.

    Свежая рыба в спб есть в почти каждом магазине, и подростки, отправленные родителями купить рыбу в ближайшей торговой точке, находятся в полной безопасности и не подвергаются никакому риску. Чего нельзя сказать об этих двух малолетних ребятах, которые за рыбой отправились одни на речку, без присмотра взрослых.

    Родители совместно с жителями поселка безуспешно искали их несколько дней. Мальчики исчезли бесследно.

    О случившемся заявили в Жана-Аркинский районный отдел милиции. Лишь 5 октября там завели розыскное дело, после чего, не торопясь, запрашивали проживавших в Горьковской и Ивановской областях родственников Мухиных — не появлялись ли у них исчезнувшие.

    Несмотря на то, что вначале не было прямых данных об убийстве, все же необходимость в возбуждении уголовного дела в связи с исчезновением мальчиков, безусловно, имелась. Предположение о том, что они могли уехать к родственникам в Горьковскую или Ивановскую область, было явно беспочвенным.

    Ребята ушли из дому без денег, босые, взяв с собой только удочки.

    Обстоятельства, при которых они исчезли, позволяли выдвинуть две версии: либо они погибли в результате несчастного случая (например, могли утонуть, хотя в таком случае трупы их были бы наверняка обнаружены в мелководной речке), либо, что было вероятнее всего, они убиты. Тем не менее дело возбудили только после того, как рыбаки случайно обнаружили трупы,

    4 июня 1965 г. рабочие совхоза «Просторненский», рыбачившие на речке в 2,5 км от поселка Ак-Су, увидели в яме с водой труп мальчика. При осмотре места происшествия, который производил следователь прокуратуры Джездииского района Байджаханов, под первым трупом обнаружили и второй. Супруги Мухины опознали в них своих детей.

    Судебно-медицинский эксперт установил, что в лобной части головы трупа Валерия Мухина имеется повреждение, причиненное выстрелом из ружья. Внутри черепа он обнаружил 26 деформированных дробин. По заключению эксперта, смерть наступила в результате огнестрельного ранения дробью.

    Определить причину смерти Владимира Мухина не представилось возможным из-за сильного разложения трупа. В желудках обоих детей оказались арбузные семечки. Недалеко от места обнаружения трупов в 1964 году находилась бахча, и следователь Байджаханов выдвинул версию об убийстве мальчиков сторожем бахчи в то время, когда они ели арбузы, спрятавшись в кустах возле речки.

    С самого начала расследования появились некоторые данные, подтверждавшие правильность этой версии.

    Жители поселка Ак-Су рассказали, что сторожем летом 1964 года являлась Анна Мисюра, но вместо нее бахчи часто охранял ее муж Николай Емельянов, любитель выпить, замечавшийся в хулиганском поведении. У него имелось двуствольное ружье. Особенно интересными оказались показания сторожа свинофермы Щербаковой.

    По ее словам, в конце августа 1964 года поздно вечером она встретила возле поселка Емельянова с ружьем в руках. Он был растерян, чем-то взволнован и спросил, не видела ли она двух мальчиков, которых он заметил возле арбузного поля, но они куда-то затем исчезли,

    Вечером того же дня Емельянов ушел опять охранять бахчи. Щербакова утверждала также, что Емельянов вскоре продал ружье комбайнеру Боровику, с тех пор ходит хмурый, настроение у него подавленное. Жена его уехала.

    Боровик подтвердил, что в марте 1965 года купил у Емельянова двустволку и несколько патронов, которые расстрелял на охоте.

    22 июня 1965 г. Емельянова задержали по подозрению в убийстве, и в тот же день следователь Байджаханов избрал в отношении его меру пресечения в виде содержания под стражей. После того, как подозреваемого взяли под стражу, все следствие фактически свелось к проверке лишь одной версии, к попытке доказать вину Емельянова. Другие версии оказались забытыми. А между тем в начале расследования выдвигалась версия об убийстве детей подростком Юрием Заредким, которого в день исчезновения Мухиных несколько человек видели с ружьем.

    Кроме того, Галина Мухина, мать исчезнувших, на допросе ее следователем Байджахановым показала, что рано утром на другой день после исчезновения ее детей она с мужем пошла их искать и встретила старика Швыдко, который, несмотря на дождливую, не подходящую для охоты погоду, шел с ружьем. Мухин заявил работнику милиции, что он подозревает в убийстве своих сыновей Швыдко, поскольку он шел с ружьем со стороны, где впоследствии обнаружили трупы детей.

    Подозрения в отношении Швыдко высказал и рабочий совхоза Щербаков, также видевший Швыдко с ружьем утром, когда искали пропавших детей. Щербаков обратил внимание и на то, что Швыдко ходил к реке в явно не подходящее для охоты время.

    Однако следователь не придал должного значения этим и другим аналогичным показаниям. Очевидно, это объяснялось тем обстоятельством, что допросы Мухина, Щербакова и иных лиц производились не следователем, а оперативными работниками милиции. Последние отказались от исследования других версий, сосредоточив все внимание на доказывании вины Емельянова. Был допрошен даже прорицатель «ведун» — семидесятилетний дед Павел Майлачко, житель белорусской деревни Подаресье.

    Отчаявшиеся родители погибших детей узнали от знакомых о существовании прорицателя и отправили ему посылку с двумя рубашками сыновей и три рубля за «работу». Рубашки нужны были прорицателю.

    Он положил их на ночь под голову с тем, чтобы ему приснился сон о ребятах и он мог узнать об их судьбе.

    Специально для допроса деда в Белоруссию командировали сотрудника милиции. Несмотря на своеобразие источника сведений о преступлении, весь рассказ «ведуна» был добросовестно зафиксирован в протоколе.

    Оснований для применения этих мер процессуального принуждения к Емельянову не было. В деле имелись лишь данные, позволявшие предполагать возможность совершения преступления Емельяновым. Они были достаточны лишь только для того» чтобы проверить версию следственным путем (прим. автора).

    Дед Майлачко рассказал, что видел будто бы во сне селение, возле него речку с берегами, поросшими камышом и кустарником. По берегу шел мужчина с ружьем за плечами и нес на плече мальчика, а второго вел за руку. На вопрос деда (заданный им во сне), кто он и куда идет, этот мужчина ответил, что он сторож полей.

    На этом сон «прорицателя» закончился.

    Работник милиции счел нужным подробно записать со слов деда приметы увиденного им во сне человека, а также заявление допрашиваемого, что «опознать данного мужчину он точно не сможет, но приблизительно угадает».

    Случай, конечно, курьезный, и он заслуживает строгой критики, поскольку в то время, когда оперативные работники милиции занимались дедом Майлачко, по делу не выполнялась необходимая работа. В частности, не принимались меры к установлению всех жителей поселка и окрестных селений, имевших ружья, к выяснению вопроса о том, не выехал ли кто-нибудь из них за пределы района после исчезновения мальчиков.

    Неудивительно, что после того, как версия о совершении убийства Емельяновым зашла в тупик, следователь проявил полную беспомощность,

    9 июля 1965 г., т. е. спустя 17 дней после ареста Емельянова, следователь прокуратуры Жана-Аркинского района Муслимов отменил меру пресечения в отношении Емельянова.

    Затем расследование по делу фактически прекратили.

    Более того, уголовное дело, изъятое из производства следователя Байджаханова, который вел расследование поверхностно, предвзято, никто из следователей прокуратуры Жаиа-Аркинского района не принял к своему производству, Длительное время оно изучалось в следственном отделе областной прокуратуры, откуда с указаниями заместителя прокурора области Грачкова его вернули в районную прокуратуру. В заключении правильно обращалось внимание на недопустимое отношение к расследованию опасного преступления, волокиту и бездеятельность по делу, предлагалось более тщательно проверить версии о совершении преступления Емельяновым и Зарецким и ни слова не говорилось о других версиях. Ни приведенные выше показания Мухиных, Щербакова, ни известный из материалов следствия факт выезда Швыдко с женой из поселка не насторожили работников следственного отдела, изучавших дело.

    Но даже те указания, далеко не исчерпывавшие объем следственной работы, которую необходимо было проделать по делу, оказались невыполненными. Областная прокуратура не установила контроль за следствием и в результате еще девять месяцев дело находилось без движения.

    Только 27 августа 1966 г. следователь Муслимов принял, наконец, его к своему производству и возобновил расследование. Работники милиции по новому местожительству Швыдко в селе Успенка установили трех свидетелей, показавших, что они слышали от Екатерины Швыдко об убийстве ее мужем детей Мухиных. Так, свидетельница Злобина показала, что в конце июля 1966 года она встретилась в паспортном отделе Жана-Аркинского райотдела милиции с Валентиной Кроливец, ранее проживавшей в поселке Ак-Су.

    Следует отметить, что Муслимов не принял в то время дело к своему производству и потому не имел права выносить по делу постановление. Заместитель прокурора Карагандинской области, санкционировавший постановление, не обратил внимания на это, так же, как не реагировал на незаконный арест Емельянова и на нарушение требований ст. 65 УПК Казахской ССР, в соответствии с которой подозреваемый не может содержаться под стажей свыше 10 дней (прим. автора).

    Кроливед ей сказала, что убийство детей совершил Николай Швыдко. Кроливец на допросе подтвердила, что такой разговор с ней был. Она заявила, что подозревала в убийстве Николая Швыдко, так как после переезда Швыдко с женой в село Успенку она некоторое время жила с ними в одном доме.

    Тогда она и обратила внимание на их странное поведение. Сам Швыдко производил впечатление убитого горем человека, его жена Екатерина все время о чем-то гадала. Однажды из разговора с Бертой Шимф, жительницей совхоза «Успенский», Кроливец узнала, что Екатерина Швыдко ходила вместе с ней и своим мужем к гадалке Расторгуевой и та им сказала, что «их дело темное и ими интересуется милиция». После таких слов Швыдко просила гадалку и Шимф не говорить о визите, признавшись им, что детей убил ее муж. Берта Шимф и Расторгуева подтвердили показания Кроливец.

    10 сентября 1965 г. следователь Муслпмов допросил Швыдко, и тот признался в случайном убийстве детей Мухиных. Возвращаясь с охоты, он заметил, как в кустах кто-то зашевелился и, решив, что это зверь, выстрелил по кустам из двух стволов. Подойдя поближе, он увидел двух убитых им мальчиков. Опасаясь ответственности, Швыдко зарыл трупы в песке на берегу реки.

    Старший следователь прокуратуры Карагандинской области Терешков, принявший дело к своему производству, умело и без особого труда изобличил Швыдко в неосторожном убийстве Валерия Мухина и умышленном убийстве Владимира Мухина, совершенном с целью сокрытия первого преступления.

    Обвиняемый Швыдко полностью признал себя виновным и был осужден к высшей мере наказания. Верховный Суд Казахской ССР заменил смертную казнь 15 годами лишения свободы.

    Итак, истина установлена, преступник понес заслуженное наказание. Однако это могло произойти гораздо раньше, если бы к расследованию этого дела следователи отнеслись с полной ответственностью сразу же после его возбуждения, а прокурор Жана-Аркинского района и прокуратура Карагандинской области установили за следствием контроль и осуществляли действенный надзор за соблюдением законности.

    Кандидат юридических наук А. А. Чувилев

    В начало



    Как вылечить псориаз, витилиго, нейродермит, экзему, остановить выпадение волос