Сокрытие следов преступления
Скрыть следы преступления убийце не удалось
14 мая 1967 г. в 6 часов вечера главный врач городской санитарно-эпидемиологической станции Г. Б. Сачков поехал на машине на работу, чтобы решить несколько служебных вопросов с дежурными врачами. Несмотря на обещание скоро вернуться, он домой не возвратился.
Пытаясь в тот же вечер разыскать исчезнувшего, который всегда сообщал домой, если где-либо задерживался, его жена — Л. В. Сачкова смогла установить лишь, что он действительно был на работе, поставил машину в гараж, заходил в кочегарку и оттуда ушел.
Придя около 21 часа на территорию санэпидстанции, Сачкова заметила, что в кочегарке топилась большая печь, кочегар кидал в топку уголь, хотя из печи уже выбрасывалось большое пламя.
Из разговоров с работниками станции Сачкова узнала, что печь в этот день не должна была топиться, тем более так поздно. Сачковой сказали также, что ее муж в кочегарке сделал резкое замечание кочегару Васильеву, распивавшему там спиртные напитки. Это навело на мысль, что Васильев мог убить Сачкова, а труп сжечь.
Утром 15 мая Сачкова обратилась к следователю прокуратуры Железнодорожного района Булох, обслуживающему участок, на котором расположена санэпидстанция, и сообщила об исчезновении мужа и о своих подозрениях.
Прокурор района Сучков дал письменное указание следователям Булоху, Красноярцеву и молодому специалисту Штыреву немедленно приступить к расследованию обстоятельств исчезновения Сачкова. Булох и Штырев немедленно выехали на территорию санэпидстанции.
Осмотром кочегарки, куда по имевшимся сведениям вечером 14 мая заходил врач Сачков, было установлено, что на стене, на металлических трубах, на полу, на большом гаечном ключе и других предметах, находящихся там, имелись пятна, похожие на кровь, около водослива имелись капли крови, а на кислородном баллоне — волосы. Поскольку сразу же стало ясно, что именно здесь произошло убийство, на место происшествия вызвали оперативную группу в составе судебно-медицинскою эксперта Бортников а, эксперта-криминалиста Казанцева и работников краевого отдела уголовного розыска.
В организации работы по выполнению первоначальных следственных действий и в осмотре места происшествия приняли участие заместитель прокурора края Боровиков и дежурный прокурор следственного отдела Рылов. Я в это время находилась в Харькове на совещании и лишь по возвращении включилась в работу по делу.
Сразу же выяснилось, что никакой необходимости в топке печи котельной вечером 14 мая не было, ибо отопительный сезон уже закончился, а дезинфекции, для которой мог потребоваться пар, в тот день не производилось. Все это заставило особое внимание обратить на отопительные приборы. Один из двух котлов кочегарки был еще теплым. Тщательно зафиксировали показатели температуры в печах, в том числе, и с помощью фотографирования приборов; замерили отверстия для загрузки топлива.
В шлаке, который выгребли для обследования из печи, судебно-медицинский эксперт отобрал похожие на кости обгоревшие комки губчатого вещества серого цвета, здесь же обнаружили металлическую пряжку от брючного ремня. Жена Сачкова позже ее опознала.
На территории, примыкающей к станции, которая также была осмотрена, в 44 метрах от котельной обнаружили свеженасыпанный шлак. Его так же, как и шлак из печи, упаковали в бумажные мешки (поскольку шлака было очень много, его упаковывали в бумажные мешки, используемые обычно при перевозке бакалейных товаров).
Затем территория станции и внутренний вид котельной были сфотографированы, а помещение кочегарки, на случай необходимости в повторном осмотре, опечатано.
Пока осматривалось место происшествия, оперативная группа отдела уголовного розыска задержала кочегара Васильева и сторожа Согрина, дежуривших на санэпидстанции вечером 14 мая. Их немедленно допросили, Васильев, которого допрашивали следователь Красноярцев и прокурор района Сучков, показал, что видел Сачкова, тот заходил в кочегарку, сделал ему, Васильеву, замечание. Васильев признал, что топил печь, выгребал шлак. Затем допрос продолжили в котельной. И здесь на прямо поставленный вопрос Васильев признал, что, обозлившись на Сачкова за его «придирку» по поводу выпивки, несколькими ударами гаечного ключа убил врача. Согрин подтвердил эти показания.
Он был очевидцем убийства, а потом, сам испугавшись Васильева, помог втащить труп в печь, убрать с пола кровь.
Итак, убийство было «раскрыто, но впереди предстояла большая работа по проверке полученных показаний, подтверждению их объективными данными, выяснению всех обстоятельств преступления.
Прежде всего следователь Булох произвел обыск на квартирах Васильева и Согрина, где нашел и изъял одежду, в которую оба они были одеты 14 мая. Одежда оказалась окровавленной.
Поскольку Васильев в своих показаниях упомянул, что он несколько раз выгребал шлак из печи во время сожжения трупа, сразу же после допроса ему было предложено показать, куда он высыпал шлак.
Так как следователь Булох был занят на обысках, а следователь Красноярцев допрашивал Согрина, данное следственное действие производил прокурор следственного отдела Рылов. Оказалось, что Васильев относил шлак довольно далеко от котельной, к месту закладки фундамента строящегося дома из бруса. Без Васильева обнаружить этот шлак среди строительного мусора было бы весьма трудно. Выяснилось также, что он высыпал шлак в общественную уборную.
В связи с тем, что предстояло проверить, действительно ли в топке котельной был сожжен труп человека и был ли этим человеком Сачков, весь шлак необходимо было собрать для последующего исследования.
Шлак около стройки был собран в пять бумажных мешков, которые присоединили к мешкам, наполненным ранее.
Гораздо сложнее было выбрать шлак, высыпанный Васильевым в общественную уборную. Решено было прибегнуть к помощи треста «Саночистка».
После консультации с судебно-медицинскими экспертами мы изготовили специальные сита с отверстиями в 14 и 3 мм. Вызванные рабочие из треста с машинами и ковшами в присутствии следственных работников производили промывку выкачанных масс. Работа оказалась не напрасной.
Были отобраны серо-белые кусочки вещества, похожие на кости.
При дополнительном осмотре котельной 22 мая произвели разборку колосников тапки. При тщательном их осмотре на двух колосниках обнаружили запекшиеся сгустки черно-коричневого вещества, смешанные со шлаком. Колосники изъяли. Из внутренней части печи и поддувала изъяли шлак. Его просеяли через сито и отобрали кусочки вещества, похожие на кости. Шлак собрали в отдельный мешок и опечатали.
Такую же работу предстояло проделать и со всей остальной массой шлака, собранного с территории санэпидстанции на стройке. Для этого следователь вместе с экспертами-биологами Прокопьевой и Напалкиной выехали за город, вывезли туда шлак и с участием понятых просеивали его через сита с отверстиями в 14 мм и 3 мм. Эксперты отобрали кусочки серо-белого вещества, неопределенной формы, размером от 2 до 10 см.
Отобранные, кусочки упаковали в отдельные мешки, оставшийся шлак был снова упакован, так как с ним должны были работать другие специалисты.
Производство комиссионной судебно-медицинской экспертизы поручили краевому бюро. В исследовании приняли участие высококвалифицированные специалисты — преподаватели Алтайского медицинского института: заведующий кафедрой судебной медицины профессор, доктор медицинских наук Крюков, заведующий кафедрой нормальной анатомии профессор Федорова, а также физик-техник Митяшин. Над спектрограммами и фотометрированием, использовавшимся в ходе исследования, работал заведующий кафедрой гигиены доцент Фомин.
Перед экспертами были поставлены следующие вопросы: имеются ли среди представленного материала кости и если имеются, кому они принадлежат — человеку или животному; подвергался ли труп перед сожжением расчленению; относятся ли кости к одному и тому же скелету; можно ли по остаткам сожженных костей определить, воздействию какой температуры они подвергались; может ли трупное окоченение наступить сразу после нанесения удара в голову металлическим предметом.
Последний вопрос был поставлен в связи с тем, что Васильев в своих показаниях говорил, что как только он ударил Сачкова по голове, тот сразу упал, сделался прямым, «как бревно», окоченел. Поэтому труп удалось засунуть в топку без особого труда.
Эксперты указали в своем заключении, что в шлаке обнаружены кости человека, но из-за длительного действия высокой температуры и большого разрушения костей определить пол, возраст и индивидуальную специфичность белка не представилось возможным. В представленных образцах эксперты определили остатки костей черепа человека, части позвонков, часть бедренной кости, тазовой кости и части длинных трубчатых костей. Определить, подвергался ли труп расчленению, не представилось возможным. Спектрографическое исследование костных остатков, изъятых в различных местах, позволило сделать вывод, что все они являются частями одного скелета. Температура, воздействию которой подверглись кости, была не менее 600°. Каталептическое трупное окоченение (трупный спазм) возникает в случаях глубокой травмы головного или продолговатого мозга, что возможно при ударе металлическим предметом по голове.
Выяснение вопроса о способе совершения и сокрытия убийства и, в частности, о сожжении трупа, потребовало проведения следственного эксперимента. Показания обвиняемых о том, что они целиком смогли сжечь труп, без его предварительного расчленения, вызывали сомнения. Они отпали после проведения эксперимента.
Ему предшествовала большая подготовительная работа, которую мы проводили совместно со следователем и судебно-медицинским экспертом.
По сведениям, содержащимся в военном билете и в документах военкомата об анатомическом развитии Сачкова, был изготовлен манекен, по размерам и весу соответствующий фигуре убитого. В изготовлении манекена принимали участие курсанты спецшколы МВД. Манекен показали жене Сачкова, и она сделала свои замечания и поправки. Она представила также одежду Сачкова, которую и надели на манекен. Изготовили также и макет гаечного ключа, которым наносились удары.
Для участия в экспериментах пригласили судебно-медицинского эксперта. Поскольку производство эксперимента решили сопровождать киносъемкой, а условия для нее были слишком сложны, пригласили оператора и осветителя Барнаульской студии телевидения.
Во время эксперимента были воспроизведены все совершенные ранее в отношении Сачкова действия: по голове манекена гаечным ключом-макетом были нанесены удары, а после того, как манекен упал, он целиком был помещен в находящуюся здесь же печь. Несмотря на отдельные недостатки, хорошо в целом проведенный следственный эксперимент подтвердил показания обвиняемых о способе совершения и сокрытия убийства, позволил установить, что труп мог быть помещен в печь целиком, без расчленения.
Некоторым недостатком эксперимента было то, что обвиняемые Васильев и Согрин продемонстрировали свои действия поочередно и в результате картина происшедшего воспроизводилась дважды. Это произошло потому, что Согрин был доставлен в помещение кочегарки значительно позднее Васильева. Поэтому первоначально все воспроизводил Васильев, совместно с понятым, заменявшим Солрина. Васильев говорил понятому, куда перетаскивать манекен и т. п. Когда же прибыл Согрин, все это было повторено двумя обвиняемыми. В результате при киносъемке оказались дубли.
Мы не считаем, что это было недостатком следственного эксперимента. Такая его организация объективно подтверждает показания каждого из обвиняемых (прим. редколлегии).
Поскольку жена Сачкова показала, что в день исчезновения ее мужа у него был транзисторный приемник «Гауя», позолоченные часы и что у него на зубах имелось несколько золотых коронок, потребовалось установить, не послужила ли мотивом убийства корысть.
Если же часы и приемник были сожжены вместе с трупом, обнаружение их остатков доказывало бы, что убит и сожжен был именно Сачков.
Для решения этого вопроса снова потребовалось исследование шлака.
Путем просеивания нашли несколько предметов, которые могли относиться к приемнику и, в частности, две проволочные катушки. Результаты тщательного измерения и осмотра этих предметов свидетельствовали о принадлежности этих катушек к транзисторному приемнику.
Назначили радиотехническую экспертизу. Проводили ее специалисты Барнаульского радиозавода. На разрешение экспертов были поставлены вопросы: являются ли представленные предметы деталями радиоприемника и относятся ли они к транзисторному приемнику «Гауя».
Экспертам представили обнаруженные в шлаке предметы, а также паспорт радиоприемника «Гауя» № 224790, принесенный Сачковой.
Эксперты пришли к выводу, что катушки действительно служили деталями транзисторного приемника. Однако для ответа на вопрос, что это детали именно приемника марки «Гауя», сведений в паспорте оказалось недостаточно. Их можно было установить только на заводе-изготовителе — Рижском радиозаводе имени Попова. Пришлось обратиться за помощью к работникам указанного завода через Прокуратуру Латвийской ССР. На завод была послана телеграмма с просьбой срочно сообщить размеры ферритовой магнитной антенны, применяемой в транзисторном приемнике «Гауя» выпуска октября 1963 года.
Через три дня мы получили ответ, который тут же передали экспертам. Теперь они смогли дать категорическое заключение, что представленные на экспертизу катушки являются длинноволновыми катушками от транзисторного приемника «Гауя».
Для определения наличия в шлаке золота и другого металла (остатки часов) проводилась физико-химико-техническая экспертиза. К ее проведению мы привлекли квалифицированных специалистов е таких заводов, как «Траномаш», «Ротар». Этой экспертизе также предшествовала большая подготовительная работа, а производство самой экспертизы было сложным. Для того, чтобы исследовать семь мешков шлака, нужно было всю его массу просмотреть под лучами технического рентгена.
Но в упаковке, которая была использована при собирании шлака, и в таком объеме исследование проводить было нельзя. Поэтому нам предложили расфасовать шлак в матерчатые мешочки размером 29 х 39 х 5 см.
Технические работники прокуратуры подготовили необходимое количество мешочков. После этого с участием понятых производилась расфасовка шлака из бумажных мешков в эти маленькие мешочки из ткани. Каждый из них зашивался нитками, опечатывался сургучной печатью и нумеровался. На это был потрачен целый рабочий день. Всего для экспертизы подготовили 67 мешочков.
На снимке мешка № 44 обнаружили предмет прямоугольной формы, напоминающий по строению хомутик для ремня наручных часов. При дальнейшем исследовании, в частности, методом спектрального анализа, эксперты установили наличие в шлаке элементов цветного металла.
Предположение о корыстном мотиве преступления отпало. Заключение экспертов еще раз подтвердило, что сожжен был труп Сачкова.
Так как на месте происшествия были обнаружены пятна крови, требовалось установить, совпадают ли группы этой крови и крови убитого. Однако возникли затруднения в поисках образца крови потерпевшего.
Запросы направлялись в Омский медицинский институт имени Калинина, в Омский и Алтайский военкоматы с просьбой сообщить, нет ли данных о группе крови Сачкова. Проверили все больницы города, станцию переливания крови в надежде, что там исследовалась его кровь.
Установили, что Сачков попадал в автоаварию, но получил небольшую травму и его кровь не исследовалась.
Пригласили в прокуратуру жену Сачкова и она представила следователю шарф мужа со следами крови, случайно сохранившийся после автоаварии. Только после этого эксперты-биологи исследовали вещественные доказательства с пятнами крови, изъятые при осмотрах места происшествия, и вещи обвиняемых, изъятые при обысках. В своем заключении они указали, что кровь Сачкова принадлежит к третьей группе, обвиняемого Васильева — к четвертой группе, обвиняемого Согрина — к третьей группе. На всех предметах и в соскобах обнаружена кровь человека. На одежде, изъятой у Васильева и Согрина, обнаружена кровь, идентичная по групповым свойствам с кровью на шарфе, представленном женой Сачкова.
Этой же экспертизой было установлено, что волосы, изъятые с находящееся в кочегарке редуктора воздушного баллона, являются волосами с головы человека, отделены в результате резкого быстрого движения, на одном волосе имеются следы действия твердого тупого предмета.
Таким образом, все проведенные экспертизы дали положительные результаты. Заключения экспертов, отвечая на возникшие в ходе расследования вопросы, стали важными доказательствами по делу.
Следствие по делу было закончено в двухмесячный срок. Рассмотревшая это дело выездная сессия Алтайского краевого суда признала виновными Васильева в умышленном убийстве, а Согрина — в укрывательстве, приговорив первого к высшей мере наказания, а второго — к 5 годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии общего режима.
В заключение можно отметить, что по этому делу я, как прокурор-криминалист, оказывала помощь следователю Булоху. Помощь заключалась в совместном составлении плана следствия, в проверке правильности фиксирования полученных результатов следственных действий, в решении многочисленных организационных вопросов.
Организация экспертиз, поиски необходимых специалистов, подбор материалов и образцов для исследования, эти и другие вопросы также требовали совместных усилий следователя и прокурора-криминалиста.
Дело по обвинению Васильева и Согрина было мною использовано и для учебно-методических целей.
Оно разбиралось на семинаре следователей. Подробно рассматривались вопросы о значении экспертиз по этому делу, об их организации. Воспроизводилась звукозапись показаний обвиняемых, демонстрировался фильм, вслед за чем разбиралась методика применения использованных научно-технических средств.
Прокуpop-криминалист прокуратуры Алтайского края советник юстиции О.П. Шебалина
