Сокрытие лица

Дата публикации или обновления 03.03.2021
  • Следственная практика в СССР
  • Неудачная попытка сокрытия лица во время преступления - неизвестный участник банды разоблачен

    Несколько лет назад мною совместно со старшим следователем УВД Леноблгорисполком а капитаном милиции Архиповым расследовалось дело но обвинению в бандитизме Степанова и др. Дело, на мой взгляд, интересно по методам установления и изобличения третьего участника банды, а также выявления всех эпизодов преступной деятельности.

    Утром 27 августа бухгалтеры ремонтно-строительного управления № 2 треста «Ленторгстрой» Кривицкая и Щербицкая для выдачи зарплаты рабочим получили в банке 9205 руб. и около 14 час. возвратились с ними в бухгалтерию. Ни Щербицкая, ни Кривицкая не подозревали, что за каждым их шагом пристально следили три человека. Как, только они вошли в помещение бухгалтерии РСУ-2, туда ворвались трое мужчин, вооруженных огнестрельным оружием. На руках преступников были надеты перчатки, на лицах — темные очки. Один из них подошел к Щербицкой и, угрожая оружием, потребовал отдать деньги. Двое других с пистолетами в руках встали возле входной двери. Забрав деньги и приказав работникам бухгалтерии не двигаться, преступники вышли в коридор. Чтобы затруднить преследование, они заперли помещение бухгалтерии на навесной замок, специально принесенный с собой, и выбежали во двор.

    Через окно работники бухгалтерии начали звать на помощь прохожих. Оказавшийся поблизости постовой милиционер Булдин с группой граждан стал преследовать убегающих преступников. Видя, что их догоняют, бандиты бросили сумку с деньгами, а один из них выстрелил в настигавшего его Булдина.

    Двое из преступников забежали во двор дома, ворвались в квартиру, занимаемую семьей Артемьевых, и заперлись в ней. Однако вскоре их обнаружили. Преступники выбежали во двор. При попытке их задержать они оказали вооруженное сопротивление, произвели пять выстрелов, одним из которых тяжело ранили милиционера Булдина. Лишь благодаря находчивости Булдина и активно помогавших ему граждан преступники были задержаны и обезоружены.

    За проявленное при этом мужество Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 декабря 1964 г. милиционер Булдин награжден медалью «За отвагу». Антонов и другие граждане» помогавшие работникам милиции в задержании преступников, были награждены именными часами и денежными премиями.

    Задержанными оказались ранее неоднократно судимые за кражи и хулиганство Степанов Владимир и Исаков Александр. У Степанова был изъят револьвер «Наган» с шестью стреляными гильзами и одним боевым патроном в барабане, у Исакова — пистолет «Браунинг» с тремя боевыми патронами в обойме и одним патроном в патроннике. Помимо оружия у каждого из них обнаружили солнцезащитные очки и перчатки.

    Третьему преступнику удалось скрыться. Видели его лишь в помещении бухгалтерии РСУ-2. Однако работники бухгалтерии заявили, что опознать его не смогут, так как лицо свое он закрывал капюшоном плаща.

    На первом допросе Степанов и Исаков сознались в совершении нападения на бухгалтерию РСУ-2, подробно рассказали о подготовке к преступлению. О третьем участнике Степанов и Исаков показали, что зовут его «Михаилом» и что знают они его лишь в лицо.

    Пока допрашивали задержанных, по месту их жительства произвели обыски. У Исакова ничего не обнаружили, а у Степанова в гараже нашли 16 пистолетных патронов, 7 стреляных гильз от револьвера и пистолета, принадлежности для чистки и смазки оружия.

    Недалеко от РСУ-2 обнаружили принадлежащую отцу Степанова автомашину «Москвич-402», на которой преступники намеревались скрыться с места преступления.

    Следствию необходимо было выяснить причастность задержанных к совершению других аналогичных, но еще нераскрытых преступлений и установить личность скрывшегося третьего члена банды.

    Изучение образа Жизни Степанова и Исакова показало, что они расходовали суммы денег, намного превышающие их заработок. Это давало основание полагать, что и ранее ими совершались преступления.

    Были изучены дела об аналогичных по способу совершения нераскрытых в Ленинграде и Ленинградской области преступлениях. Одно из этих преступлений было совершено 27 декабря, т. е. за восемь месяцев до нападения на бухгалтерию РСУ-2. Около 17 час. трое преступников в матерчатых масках на лицах, вооруженные пистолетами и штыком от винтовки, напали на кассу Любанского сельпо Ленинградской области и, угрожая оружием, пытались отобрать у кассира дневную выручку.

    Еще через пять месяцев, 9 мая, было совершено второе преступление. Вечером за несколько минут до приезда инкассатора двое преступников в темных очках и перчатках, вооруженные пистолетом, ворвались в служебный кабинет старшего кассира магазина № 59 Выборгского райпищеторга Ленинграда и, угрожая убийством, забрали у нее дневную выручку магазина.

    Следствие по каждому из названных дел было приостановлено за неустановлением личностей виновных. Способ совершения этих преступлений был аналогичен обстоятельствам нападения на бухгалтерию РСУ-2. Во всех трех случаях преступники неожиданно, врывались в помещение кассы, запрещали находившимся там лицам смотреть на них и под угрозой применения огнестрельного оружия завладевали или пытались завладеть деньгами. В момент нападения на лицах преступников находились темные очки или маски, а на руках — перчатки. Ни на одном из мест совершения преступлений следов рук преступников обнаружено не было, а очевидцы, напуганные неожиданностью и дерзостью совершенных на них нападений, называли тишь слишком общие приметы преступников и заявляли, как правило, что вряд ли смогут их опознать.

    По поведению Степанова и Исакова на первом же допросе чувствовалось, что свои показания на следствии они заранее тщательно продумали.

    Проверку причастности обвиняемых к нераскрытым преступлениям начали с эпизода нападения на кассу Любанского сельпо, так как по этому эпизоду имелись вещественные доказательства. Из материалов уголовного дела было видно, что первая попытка ограбить кассу сельпо была предпринята 21 декабря. «Около 17 час, когда, магазины уже сдали свою выручку в кассу сельпо и исполнявшая обязанности кассира сельпо Ремаренко, ожидая приезда инкассатора, заперлась в помещений кассы, трое, преступников вошли в здание Любанского сельпо, где в то время кроме Ремаренко больше никого не было. Услышав шаги, Ремаренко, не отпирая двери, неоднократно окликнула их. Преступники, по-видимому, боясь поднимать шум, взломать дверь кассы не решились и, отложив доведение до конца своего преступного замысла, молча вышли из здания сельпо и скрылись. В форточку Ремаренко смогла рассмотреть лишь самые общие их приметы и на допросе заявила, что ни одного из них она опознать не сможет.

    Через несколько дней, 27 декабря» трое преступников в это же время снова вошли в помещение сельпо. На лице каждого из них была надета самодельная матерчатая маска, а на руках — перчатки. Один из преступников с пистолетом в руке зашел в кассу, где в ожидании приезда инкассатора находилась кассир, а двое других, вооруженных пистолетом и штыком от немецкой винтовки, ворвались в помещение бухгалтерии, где работницы сельпо готовили новогодние подарки для детей. Преступники запретили женщинам двигаться с места. Приняв их появление за предновогоднюю шутку, одна из женщин — Амосова — сорвала с лица преступника, вооруженного штыком, маску, после чего тот с нецензурной бранью сразу же закрыл свое лицо ладонью.

    Услышав крики кассира о помощи, женщины попытались пройти в помещение кассы, однако двое преступников, грозя оружием, запретили им выходить из помещения бухгалтерии.

    В это время находившийся в помещении кассы вооруженный пистолетом третий преступник приказал кассиру отдать ему деньги, а когда она отказалась это сделать, стал наносить ей удары пистолетом по голове, произвел выстрел. Опасаясь задержания, преступники, не сумев, похитить деньги, выбежали из помещения сельпо и бросились в сторону вокзала. Затем они вышли на шоссе и пешком направились в сторону Ленинграда, несколько раз пытаясь сесть на попутные автомашины.

    Чтобы затруднить их преследование, преступники сменили свои головные уборы, надев вместо шапок-ушанок из черного меха под котик захваченные с собой специально для этой цели кепки. Увидев на шоссе остановившуюся автомашину с работниками милиции, преступники бросились в лес. Убегая, они потеряли свой вещевой мешок. В нем оказалось холодное оружие кустарного изготовления типа булавы и три шапки-ушанки. Все это было обнаружено и изъято преследовавшими их лицами. Самим преступникам удалось скрыться.

    При первоначальном осмотре места происшествия в помещении кассы Любанского сельпо была обнаружена и изъята пуля калибром 9 мм, которая, по заключению экспертизы, была выстрелена из пистолета иностранной марки типа или «Парабеллум», или «Вальтер», или «Браунинг». Эту пулю вместе с пистолетом «Браунинг», изъятым 27 августа при задержании у Исакова, направили на баллистическую экспертизу.

    Пока производилась экспертиза, допросили родственников обвиняемых и их знакомых. Родители Степанова и его товарищ по работе Никонов рассказали, что в декабре Владимир при неизвестных им обстоятельствах потерял свою шапку-ушанку из черного меха под котик и вскоре после этого купил себе новую такую же шапку. Сразу же после окончания допроса отцу Степанова были предъявлены для; опознания три шапки, найденные 27 декабря в лесу. Одну из них он опознал как принадлежащую его сыну. Другим родственникам и знакомым Степанова эти шапки на опознание не предъявлялись, поскольку они утверждали, что опознать шапку Владимира не смогут. Родители Степанова опознали найденный в том же лесу вещевой мешок, принадлежащий их сыну, и сказали, что Владимир часто брал его с собой в загородные командировки.

    Родители Исакова также показали на допросах, что их сын Александр при неизвестных Шг обстоятельствах в декабре потерял свою шапку-ушанку из черного под котик меха. В дальнейшем они опознали одну из шапок, найденных в лесу 27 декабря.

    К этому времени поступило заключение баллистической экспертизы, которая установила, что пуля, обнаруженная 27 декабря в кассе Любанского сельпо, выстрелена из пистолета «Браунинг», изъятого при задержании Исакова.

    При наличии таких доказательств решено было приступить к допросу задержанных по эпизоду нападения на кассу Любанского сельпо. Поскольку пистолет «Браунинг» был изъят при задержании у Исакова, допрос начали с него. Предвидя, что, ознакомившись с заключением баллистической экспертизы, он может заявить, что пистолет появился у него после 27 декабря, вначале его допросили о времени появления у него этого пистолета, о месте и условиях его хранения. Исаков заявил, что пистолет он приобрел семь лет назад, хранил в одном ему известном месте и ни разу никому его не давал. Затем ему был задан вопрос о том, принимал ли он участие в нападении на кассу Любанского сельпо. Ответ был отрицательный. Ему предъявили заключение баллистической экспертизы. После ознакомления с ним Исаков некоторое время продолжал утверждать, что в преступлении не участвовал.

    По вскоре, понимая бесполезность дальнейшего запирательства, он дал подробные показания об обстоятельствах нападения, совершенного 27 декабря на кассу Любанского сельпо, заявив, что вместе с ним в этом преступлении принимали участие Степанов Владимир и парень по имени «Михаил», знакомый ему лишь в лицо.

    Степанов, также вначале упорно отрицавший причастность к нападению на эту кассу, но изобличенный фактом обнаружения его шапки и показаниями Исакова, вынужден был дать правдивые показания, Третьим участником он также назвал парня по имени «Михаил».

    Степанову и Исакову были предъявлены для опознания шапки-ушанки и вещевой мешок, найденный в лесу под Любанью. Каждый из них опознал свою шапку и вещевой мешок.

    Следствием были собраны и другие доказательства, подтверждающие их участие в совершении этого преступления. Так, проведенными по делу экспертизами было установлено, что резина и тесьма, использованные при изготовлении холодного оружия типа булавы, найденного 27 декабря в лесу возле Любани, однородны с резиной и тесьмой, обнаруженными при обысках. Жена Степанова, осмотрев предъявленную ей часть чулка, снятого с этой булавы, пояснила, что у их дочери имелись чулки такого же цвета и качества. Свидетели, которые были очевидцами нападения, осмотрев различные образцы предъявленного им огнестрельного оружия, опознали как оружие, имевшееся у преступников, изъятые у обвиняемых револьвер «Наган» и пистолет «Браунинг». Кассир опознала Исакова по голосу, цвету глаз и комплекции за преступника, ворвавшегося в кассу и пытавшегося, отобрать у нее деньги.

    Поняв по результатам расследования этого эпизода, что следствие сможет доказать их участие и в нападении на старшего кассира магазина № 59, и желая смягчить свою вину, Исаков дал показания о том, что преступление они совершили со Степановым Владимиром. Сознался в совершении этого преступления и Степанов.

    Одновременно с расследованием названных эпизодов принимались меры и по установлению личности третьего члена банды. На допросах обвиняемые продолжали утверждать, что третьим участником нападений был «Михаил». По словам Исакова, с «Михаилом» его познакомил Владимир Степанов, встречался он с ним лишь в дни совершения преступлений.

    Такие показания обвиняемых вызывали большое сомнение. Трудно было поверить, чтобы они, так тщательно готовя каждое из своих преступлений, совершала их с участием малознакомого «Михаила». Одним из направлений работы по делу было изучение образа жизни обвиняемых, установление их знакомых.

    Выяснилось, что у Степанова есть младший брат Николай, который работает в г. Тарту Эстонской ССР, но часто приезжает в Ленинград. Находился в Ленинграде он и с 20 по 31 декабря, т. е. именно в то время, когда было совершено нападение на кассу Любанского сельпо. По нашему запросу сего места работы сообщили, что отпуск ему предоставили в связи с получением из Ленинграда, телеграммы, в которой сообщалось, что его отец тяжело болен. Проведенная проверка показала, что отец Николая в то время болен не был.

    Было также установлено, что до отъезда в г. Тарту отец купил Николаю шапку-ушанку из черного меха под котик. Николай потерял ее, когда в последний раз приезжал в Ленинград.

    В г. Тарту были командированы следователь и оперативные работники. У Николая Степанова обнаружили и изъяли пистолет кустарного производства. Выяснилось, что он несколько раз, самовольно бросая работу, уезжал в Ленинград, неоднократно получал от старшего брата почтовыми переводами небольшие суммы денег.

    На допросах Николай признал факты поездок в Ленинград, а также изготовление и незаконное хранение пистолета, но категорически заявил, что о преступной деятельности старшего брата и Исакова ему ничего неизвестно.

    В отношении своей шапки-ушанки он заявил, что в конце декабря потерял се в Ленинграде у незнакомых ему женщин, к которым он заходил вместе с братом Владимиром. По его словам, об этих женщинах ему ничего неизвестно, дом, в котором они проживают, он не помнит и показать его не сможет.

    К этому времени Владимир Степанов признал, что одна из шапок, потерянных ими 27 декабря в Лесу под Любанью, принадлежит его брату Николаю, но утверждал, что шапку эту он (Владимир) в тот день дал Михаилу, который ее там и потерял. На 'наш вопрос Владимир ответил, что с Николаем ни к кому из женщин он не ходил.

    Родители Степанова заявили, что шапку Николая они опознать не могут. Это же говорили и. его знакомые по месту прежней работы и жительства.

    Из материалов дела о нападении на кассу Любанского сельпо было видно, что не установленный следствием участник банды в процессе совершения этого преступления был вооружен штыком от винтовки и что в момент совершения этого преступления находившаяся в сельпо работница бухгалтерии Амосова сорвала с его лица маску. Пять женщин-очевидцев заявляли, что, может быть, смогут опознать этого преступника по чертам лица.

    Каждой из них Николай Степанов был предъявлен для опознания. Предъявлялся он им среди лиц одного с ним возраста и роста и в той одежде, в которой он ходил в Ленинграде. Все пять свидетелей опознали его как человека, похожего на того преступника, с которого Амосова сорвала маску.

    Однако и после этих опознаний Николай Степанов на допросах продолжал утверждать, что ни в Ленинграде, ни в Ленинградской области он никаких преступлений не совершал. По поводу результатов опознания он заявил, что, может быть, он действительно похож на того преступника, которого видели эти женщины. «Вы же сами понимаете, — цинично заявлял он следователю на допросах, — что «похож» это еще не «он». Мало ли на свете внешне очень похожих друг на друга людей».

    Владимир Степанов и Исаков были поставлены в известность о том, что пять очевидцев преступления опознали Николая Степанова как лицо, похожее на того участника нападения, вооруженного штыком и с которого Амосова сорвала маску. И Владимир Степанов и Исаков заявили, что Николай на «Михаила» не похож, а то, что его опознали пять очевидцев, объяснить не смогли.

    Из показаний свидетеля Ремаренко было видно, что первая попытка нападения па кассу Любанского сельпо была предпринята преступниками около 17 час. 21 декабря, т. е. на следующий день после приезда в Ленинград Николая.

    В связи с этим было тщательно проверено местонахождение в этот день братьев Степановых и Исакова. Выяснили, что вечером 21 декабря Николай Степанов и Исаков находились на свадьбе у их общего знакомого Ивашиева. На допросах свидетели Ивашнев, Ивашнева, Лапин, Мазур и Цицепко рассказали, что 21 декабря Николай Степанов и Исаков, приглашенные па свадьбу к 18 час, пришли лишь около 20 час. Свое опоздание они объяснили тем, что оба выезжали за город в связи со служебной командировкой Исакова.

    Проверка документов в комбинате Торгового оборудования, где в то время работал Исаков, показала, что в тот день в загородные командировки он не направлялся и работал в цехе комбината, расположенном в Ленинграде.

    На одном из допросов Исакова спросили, не пытались ли они совершить нападение на кассу Любанского сельпо до 27 декабря. Исаков ответил, что одна такая попытка ими предпринималась. Его рассказ об этом полностью совпадал с показаниями Ремаренко. Затем ему было предложено объяснить причину опоздания его и Степанова Николая на свадьбу к Ивашневу. Исаков подтвердил, что на свадьбу они опоздали потому, что в тот день он выезжал за город в служебную командировку и вместе с ним ездил Николай Степанов.

    После записи этих показаний Исакова ознакомили с показаниями Ремаренко о том, что попытка нападения на кассу Любанского сельпо была предпринята 21 декабря, т. е. именно в тот день, когда они со Степановым опоздали на свадьбу к Ивашневу.

    Поняв, что признанием факта совершения ими попытки нападения на кассу Любанского сельпо он допустил серьезную тактическую ошибку, Исаков озлобился, замкнулся. Не взирая на предъявляемые ему документы о том, что 21 декабря он в служебную командировку не направлялся, он упорно утверждал, что единственной причиной их опоздания на свадьбу является его загородная командировка. Степанов Владимир, признавая факт нападения ими на кассу Любанского сельпо 27 декабря, заявлял, что до этого ни одной попытки нападения на эту кассу они не делали.

    При допросах Владимиру Степанову неоднократно разъяснялось, что смягчающими вину обстоятельствами являются чистосердечное раскаяние и активное способствование следствию в установлении истины во делу, и предлагали дать правдивые показания о третьем участнике нападений.

    Но он неизменно отвечал, что в его положении надеяться на смягчающие вину обстоятельства наивно, учитывая две его прежние судимости и роль в совершенных преступлениях.

    По его поведению было видно, что собственная участь его мало беспокоит и что он всеми силами стремится отвести подозрения от брата Николая, с которым у него были очень хорошие отношения.

    Учитывая это, основной упор мы делали на работу с Исаковым. Задача осложнялась тем, что на протяжении последних лет Николай Степанов являлся его единственным другом. По характеру своему Исаков отличался вспыльчивостью, подозрительностью и упрямством. Так, признав свое участие в нападениях на кассы Любанского сельпо, магазины № 59 и РСУ-2, он на протяжении всего дальнейшего расследования категорически отказывался от воспроизведения своих показаний на местах совершения этих преступлений, ссылаясь на то, что не желает «ворошить в памяти неприятные воспоминания». Исакову также разъясняли тяжесть совершенных им преступлений, говорили о том, что смягчить свою вину он сможет чистосердечным, раскаянием и активным способствованием следствию в установлении истины по делу, свидетельством чего будут являться его правдивые показания о третьем члене их банды.

    Видя, что Исаков не верит в то, что суд при назначении меры наказания действительно учитывает чистосердечное раскаяние и активное способствование следствию в установлении истины по делу, а беседы с ним следователя на эту тему считает тактическим приемом, было решено убедить его в этом.

    На одном из допросов его ознакомили с передовой статьей только что вышедшего тогда журнала «Социалистическая законность» — «Чистосердечное раскаяние — смягчающее вину обстоятельство».

    Внимательно прочитав эту статью, Исаков заявил, что в прошлом он уже привлекался к уголовной ответственности, однако он не слышал ни об одном случае, чтобы суд при назначении подсудимому меры наказания реально учел его чистосердечное раскаяние в ходе предварительного следствия. Исакова ознакомили с несколькими обвинительными заключениями, в которых следствием констатировалось поведение обвиняемых в ходе следствия, и с одним из приговоров Ленинградского городского суда, в котором четко указывалось, что меры наказания подсудимым определены не только в зависимости от характера их преступных действий, но и с учетом их чистосердечного раскаяния и активного способствования следствию и суду в установлении истины по делу.

    Следствием была избрана такая тактика постановки вопросов, что у Исакова складывалось впечатление, что братья Степановы признались в нападении на кассу Любанского сельпо. Она заключалась в том, что Исакову неоднократно задавались вопросы о его роли в совершении этого преступления. Так, например, ему ставились вопросы о том, правду ли он говорит, что нападение на кассу Любанского сельпо было совершено но его инициативе и из пистолета стрелял он. По задаваемым вопросам Исаков мог предполагать, что Степанов Николай часть его вины берет на себя. Прямо об этом Исаков не говорил, но это следовало из его поведения на допросах и по отдельным репликам. На вопросы Исакова о том, какие показания дают на допросах Степановы, следователь отвечал, что об этом он узнает либо на очных ставках, если следствие сочтет нужным их провести, либо после окончания следствия когда он будет знакомиться, с материалами дела.

    В результате всей кропотливой работы Исаков после продолжительного молчания дал показания о том, что имеете с ним и Степановым Владимиром в покушении на ограбление кассы Любанского сельпо 21 декабря ив нападении на эту кассу 27 декабря участвовал Степанов Николай.

    Степанов Николай, как и раньше, отрицал свою виновность. Когда были исчерпаны все иные возможности для изобличения Степанова, он был поставлен в известность в последних показаниях Исакова.

    Степанов Николай заявил, что он не верит в то, что Исаков действительно дает такие показания, и отказался от дачи дальнейших показаний до тех пор, пока ему не будет проведена очная ставка с Исаковым.

    При таком положении проведение очной ставки между ними становилось неизбежным, хотя и было связано с большим риском. Было очевидно, что при ознакомлении с материалами дела в порядке ст. 201 УПК РСФСР Исаков, узнав о том, какие показания даются братьями Степановыми, изменит свои показания, в пользу Степанова Николая, а одних косвенных доказательств для осуждения последнего будет недостаточно.

    Воспроизведение Степанову Николаю магнитофонной записи допроса Исакова не решало вопроса, так как Степанов отказался от дачи показаний до тех пор, пока не будет произведена очная ставка. Отказ следствия от ее проведения (вне зависимости от аргументации этого отказа) воспринимался им как подтверждение того, что Исаков его не изобличает в участии в преступлениях.

    В то же время было нежелательно, чтобы Исаков в ходе очной ставки подробно рассказывал об обстоятельствах совершения ими этого преступления, о роли каждого из них, а также о других совершенных бандой преступлениях. Иными словами, целью очной ставки являлось одно — дать возможность Степанову Николаю убедиться в том, что Исаков говорит о нем, как о члене банды.

    С учетом этого очную ставку решено 0ыло провести таким образом, чтобы в процессе ее .Исаков не чувствовал себя изобличающей стороной.

    В этой связи большое значение приобретала формулировка вопроса, который должен быть задан Исакову.

    Вопрос — кто участвовал в нападении на кассу Любанского сельпо — позволил бы Исакову догадаться, что Николай Степанов отрицает свое участие в этом преступлении.

    При другой редакции вопроса — кто явился инициатором нападения на кассу Любанского сельпо и чем был вооружен в процессе этого нападения каждый из его участников — акцент делался не на то, кто принимал участие в совершении этого преступления, а на выяснение инициатора его и распределения оружия между участниками нападения. При такой формулировке вопроса на очной ставке с другом Исакову психологически легче было дать на него правдивый ответ, так как инициатором этого преступления был он сам, он же был вооружен пистолетом и стрелял из него, тогда как роль Степанова Николая в совершении этого преступления была менее значима. Эти показания Исакова объективно подтверждались материалами дела.

    На момент проведения очной ставки полной убежденности в том, что она пройдет точно по намеченному плану, не было. Но при сложившейся ситуации не было и иного пути для изобличения Степанова Николая.

    В то же время, учитывая данные о личности и взаимоотношениях между Исаковым и Степановым Николаем, а также их позиции по делу, мы считали, что в процессе очной ставки ни один из них, давая показания, не выйдет за пределы заданного вопроса.

    Исаков думал, что Степанов Николай на допросах не отрицает принадлежность к банде и участие в совершенных ею преступлениях. Как уже отмечалось, Исакову ставились вопросы о том, правду ли он говорит, утверждая, что именно он явился инициатором нападения на кассу Любанского сельпо и что именно им произведен выстрел из пистолета в момент этого нападений, выяснялось, не усугубляет ли он свою вину в пользу кого-либо из других членов банды. В связи с этим Исаков решил, что Степанов Николай, с которым его связывала многолетняя дружба, для облегчения его участи часть вины берет па себя. На момент проведения очной ставки Исаков считал, что Степанов Николай утверждает, что он сам, а не Исаков, явился инициатором нападения на кассу Любанского сельпо, был вооружен при этом нападении пистолетом и в процессе нападения произвел из него выстрел.

    Что касается Степанова Николая, то он не верил в то, что Исаков на допросах дает уличающие его показания, и, настаивая на проведении между ними очной ставки, желал лишь лично убедиться так ли это, чтобы знать, имеет ли смысл и дальше отрицать свою виновность.

    Для того, чтобы уменьшить возможность выхода Исакова и Степанова Николая за пределы темы очной ставки, нами были приняты следующие меры:

    1. Продолжительность очной ставки была сведена до минимума. С этой целью на нее был вынесен только один вопрос, причем сформулирован он был таким образом, что для ответа на него каждому из обвиняемых требовалось непродолжительное время. Предполагалось, что, как только Степанов Николай подтвердит показания Исакова, очная ставка после выполнения обычных формальностей будет закончена, а подробный допрос Степанова начнется сразу же после окончания очной ставки.

    2. Перед началом очной ставки каждый из обвиняемых был предупрежден о том, что в процессе очной ставки он не вправе выходить за пределы поставленного ему вопроса, высказывать какие-либо угрозы второму участнику очной ставки, подавать ему условные сигналы и т. п. Участники очной ставки были предупреждены, что, если они будут нарушать порядок проведения очной ставки, об этом будет указано в протоколе и она будет прекращена.

    3. Очная ставка проводилась автором данной статьей, но при проведении ее присутствовал прокурор следственного отдела прокуратуры Ленинграда, надзиравший в то время за расследованием данного дела.

    Как показало развитие событий на очной ставке, наши расчеты на успех следственного действия оказались правильными, а тщательная подготовка и избранная тактика очной стайки обеспечили получение от Степанова Николая правдивых показаний.

    В начале очной ставки Степанову, а затем Исакову был задан вопрос об их взаимоотношениях. Каждый из них ответил, что они являются друзьями.

    Затем Исакову был поставлен вопрос: «Кто явился инициатором нападения на кассу Любанского сельпо и чем был вооружен в процессе этого нападения каждый из его участников». Исаков, не догадываясь, что Степанов Николай отрицает свое участие в совершении преступления, как и на последних допросах, заявил, что инициатором совершения этого преступления явился он сам и что в процессе этого нападения он был вооружен пистолетом, Степанов Владимир — «Наганом», а Степанов Николай — штыком от немецкой винтовки.

    Степанову Николаю был задан вопрос о том, подтверждает ли он эти показания Исакова. Степанов ответил, что полностью их подтверждает, после чего очная ставка сразу же была закончена и Исаков после подписания им протокола был выведен из кабинета, так и не поняв, что в процессе этой очной ставки он изобличил Степанова. Сразу же после его ухода Степанов Николам дал подробные показания о совершенной ими попытке нападения на эту кассу и нападении на него 27 декабря. Эти его показания были аналогичны показаниям Исакова, и правдивость их подтверждалась материалами дела.

    Поскольку Степанов Владимир продолжал утверждать, что третьим участником нападения на кассу Любанского сельпо был «Михаил», ему сообщил о последних показаниях Исакова. Однако он и после этого свои показаний не изменил. Лишь на очной ставке с братом, узнав о признании последнего,- он подтвердил его показания.

    В отношении третьего участника нападения на кассу РСУ-2 Степанов Владимир и Исаков продолжали утверждать, что им был «Михаил». Степанов Николай свое участие в совершении этого преступления отрицал. Доказательств, достаточных для предъявления ему обвинения, собрать не представилось возможным, и по этому эпизоду уголовное дело в отношении его было прекращено за недоказанностью.

    Суд признал братьев Степановых и Исакова виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст. 77 УК РСФСР. Степанов Владимир был приговорен к смертной казни, Исаков и Степанов Николай — к длительным срокам лишения свободы.

    Старший следователь прокуратуры Ленинграда младший советник юстиции М. П. Глейхман,

    В начало



    Как вылечить псориаз, витилиго, нейродермит, экзему, остановить выпадение волос