Назначение товароведческой экспертизы

Некоторые вопросы назначения и производства товароведческой экспертизы при расследовании дела о хищении фруктов и овощей на оптовой базе

В связи с сигналами о злоупотреблениях на Павшинской плодоовощной торгово-закупочной базе Московской области была произведена прокурорская проверка. Проверка установила, что работники склада № 6 этой базы и должностные лица магазина № 29 Ленинградского райпищеторга г. Москвы совершали хищения государственного имущества путем злоупотребления служебным положением. Это послужило основанием для возбуждения уголовного дела.

Расследованием было установлено, что на складе № 6 длительное время действовала организованная группа расхитителей, в которую входили заведующий складом № 6 Юдин и сменивший его в этой должности Шумей, кладовщики Очвинников, Павлов и др.

Участники преступной группы на складе №6, злоупотребляя своим служебным положением, создавали различными способами неучтенные излишки фруктов и овощей, которые сбывали через работников некоторых магазинов Москвы и Московской области.

Выручку от продажи похищенного материально ответственные лица магазинов, состоявшие в преступной связи с участниками преступной группы на базе, изымали следующими способами: 1) непосредственно в тех случаях, когда в торговых залах не имелось кассовых аппаратов и деньги перед сдачей в банк находились у заведующего магазином; 2) путем завышения во внутренних накладных магазинов количества товара, якобы возвращенного продавцами после продажи на лотках, и присвоения па эту сумму выручки, сданной лоточниками; 3) присвоения сумм, полученных за товары, проданные не через торговый зал, а из подсобного помещения, и другими способами.

50—60% стоимости похищенного товара передавалось участниками преступной группы работникам базы.

Указанное дело было закончено расследованием и направлено для рассмотрения в суд.

В ходе следствия обвиняемые — работники магазина № 29 Израилянц и Епанчинцева показали, что они завозили в магазин неучтенные фрукты и овощи и со склада № 7 той же базы, с заведующим которого Кузнецовым и кладовщиком Исхаковым состояли в преступной связи. Аналогичными были и способы хищения.

Материалы следствия в отношении данных лиц были выделены, так как расследование этого эпизода требовало производства ревизии, экспертизы и многих других следственных действий, которые потребовали бы значительного времени. Имеющиеся в распоряжении следователя материалы Давали веские основанля считать, что Кузнецов и Исхаков находились в преступной связи не только с работниками магазина № 29.

Дело по обвинению Кузнецова и Исхакова принял к своему производству следователь Лаврентьев, возглавивший группу следователей. Прокурорский надзор за расследованием этого дела, а в последующем и поддержание обвинения по делу поручили мне.

Расследование дела в отношении работников складов № 6, 7 и магазина № 29 показало, что некоторые из них — лица в прошлом судимые или уволенные из других торговых организаций за различные злоупотребления в реализации; цель статьи — познакомить читателей с работой следователя при назначении и производстве товароведческой экспертизы (прим. автора).

Неучтенные резервы фруктов и овощей они создавали:

1) составляя подложные акты на сортировку овощей и фруктов, в которых указывали завышенное количество товаров, пришедших в негодность (загнивание, увядание, потеря вкусовых и иных свойств);

2) составляя подложные акты на повторный пересмотр качества овощей и фруктов, кондиция которых якобы изменилась за время их хранения на складе;

3) списывая естественную убыль на ранние и летние фрукты и овощи не по фактическим потерям, а в максимальных пределах, предусмотренных нормами, в то время как по ряду товаров ее вообще не было или она имелась в незначительных размерах. При этом преступники использовали несовершенство норм естественной убыли, которые не устанавливали размеры убыли в зависимости от сроков хранения товара;

4) неполно приходуя товары, для чего в документах на прием груза от железной дороги указывались завышенные размеры потерь веса, якобы имевшие место за время перевозки.

Руководитель и участники следственной группы изучили нормативные материалы о порядке заготовки, поставки, транспортировки, приема и определения качества, учета, хранения овощей и фруктов, способы их реализации, а также справочные материалы и литературу по этим вопросам.

Так, согласно действующим республиканским техническим условиям на яблоки в зависимости от процентного соотношения в партии яблок плодов первого, второго сортов, нестандартных, загнивших и гнилых они относятся к первому, второму или нестандартному товарному сорту.

Так как разница во внешнем виде и пищевой ценности между плодами первого и второго сорта для покупателя практически неуловима, яблоки в Москве и Ленинграде по решениям исполкомов горсоветов продаются по одной цене как стандартные. Остальные яблоки (кроме загнивших) продаются в розничной сети как нестандартные по цене, вдвое дешевле стандартных.

Нестандартные плоды отличаются по внешнему виду от стандартных наличием нажимов и ушибов общей площадью более 5 кв. см, большего количества свежих незарубцевавшихся проколов и т. п. Для покупателя, с точки зрения пищевой и вкусовой ценности, эти различия практического значения не имеют, и он может, не зная, что яблоки относятся к нестандартным, уплатить за них вдвое дороже, как за первосортные.

Эти обстоятельства, как установлено расследованием, использовались преступниками на базе для расхищения фруктов и овощей, а работниками магазинов — также и для обмана покупателей.

Одним из наиболее распространенных способов сбыта похищенного оказался отпуск с базы в магазин плодов стандартных с указанием в товаро-транспортных накладных, что они нестандартны. В магазинах эти плоды реализовались по стоимости стандартных. Разница в стоимости плодов присваивалась преступниками. При этом работники складов получали половину (или несколько больше) стоимости похищенного.

Преступники прибегали и к другим способам сбыта похищенного. В частности: а) для реализации похищенного в товаро-транспортных накладных первоначально указывали только количество товара.

После прохождения контроля весовщика и вахтера ведомственной охраны, а иногда и после реализации товара в документах проставлялись заниженные качество и цена; б) при отпуске нерассортированной продукции в накладных указывался более высокий процент нестандартных, загнивших и гнилых плодов по сравнению с фактическим и, таким образом, занижалась кондиция, а следовательно, и стоимость товара; в) производился недокументированный отпуск товара путем завышения веса тары, количества ящиков (лотков) без изменения веса брутто, занижения веса нетто или иным путем; г) иногда в товаро-транспортных накладных указывались заниженные и количество и качество товара; д) нередко отпускался товар одного наименования (например, апельсины), излишки которых были созданы преступниками, а в документах указывался другой (например, яблоки, значившиеся по учету в недостаче), меньшей стоимости. Таким образом создавались излишки одного товара, которыми скрывались хищение или недостача другого, а разница в стоимости присваивалась.

Изучение материалов уголовного дела по обвинению работников склада № 6 и магазина № 29, в том числе способов совершения преступлений, аналогичных тем, которые предстояло расследовать, ознакомление с существующей на базе системой учета и отчетности позволило быстро наметить версии и составить конкретный план расследования преступной деятельности работников склада № 7.

В начале расследования следователям пришлось столкнуться с определенными трудностями при назначении и производстве товароведческой экспертизы, подборе экспертов, проверке и оценке их заключения.

Ревизия склада № 7, назначенная по требованию следователя, из-за большого объема работы длилась около шести месяцев. Из акта ревизии вытекало, что за год работы по вине материально ответственных лиц Кузнецова и Исхакова государству нанесен ущерб на сумму 73 тыс. руб., в том числе от недостачи фруктов и овощей на сумму 54 тыс. руб., от необоснованного снижения их качества (порчи) — на сумму 19 тыс. руб.

Недостача товара и его порча были скрыты, по заключению ревизора, составлением несоответствующих действительности документов, в том числе актов на пересмотр и переборку (сортировку), в которых необоснованно увеличивалось количество сгнивших, загнивших и нестандартных плодов. Ревизор свои выводы подтвердил анализом документов, который можно проследить на одном примере.

12 октября на склад поступил вагон яблок, в котором находилось 992 ящика весом 17 589 кг (нетто), учтенный как партия (марка) № 9641. 26 ноября все яблоки были предъявлены для осмотра эксперту бюро товарных экспертиз (БТЭ), определившему, что в партии имелось 1-е и 2-е сорта (стандартных) 73%, нестандартных — 13%, загнивших — 10% и гнилых (отходы) — 4% плодов.

Согласно накладным до 29 ноября, т. е. в течение трех дней после осмотра экспертом, четырем покупателям (магазинам) был отпущен 791 ящик яблок весом 14 148 кг, или 80% всей партии, в кондиции, установленной экспертом БТЭ. Однако был обнаружен акт № 123 от 17 октября, согласно которому все яблоки по марке № 964 были подвергнуты сортировке. Последняя согласно существующим правилам должна производиться под руководством товароведа (технорука) в присутствии комиссии, назначаемой руководителем базы, и представителя вышестоящей организации.

Результаты сортировки оформляются актом установленной формы и утверждаются руководителем вышестоящей организации. Результаты изменения качества отражаются в партионной карте (марке), ведущейся на каждую партию товара.

Сопоставляя записи о движении товара, внесенные в марку № 964, с данными акта № 123 на сортировку яблок той же партии, ревизор установил явное противоречие между содержанием этих документов. В акте № 123 указывалось, что переборка яблок производилась с 12 октября по 26 декабря и ей подвергались все яблоки (17 589 кг) и что после переборки количество отходов увеличивалось до 1244 кг. Этот акт, как пришел к выводу ревизор, сомнителен по следующим основаниям. Из партии № 964 в сортировку могло быть пущено не более 3441 кг яблок, так как покупателям был отпущен 791 ящик яблок в кондиции, установленной экспертом БТЭ (17589 кг — 14 148 = 3441 кг). Кроме того из акта № 5140 БТЭ от 26 ноября следовало, что все яблоки этой партии для осмотра были предъявлены в нераспакованных ящиках, т. е. в той таре (без нарушения ее целостности), в которой яблоки поступили от поставщика.

Судя по первичным документам, переборка могла быть начата не раньше 26 ноября, так как в этот день яблоки осматривали эксперты БТЭ, и окончена не позднее 3 декабря, так как в этот день все отходы этой партии согласно расходной накладной значатся вывезенными в колхоз на корм скоту.

При таких условиях ревизор обоснованно признал акт № 123 не соответствующим действительности и не принял его к учету.

По тем же основаниям ревизор не принял к учету десятки подобных актов и крупные суммы, списанные по таким документам, предложил в учете восстановить и отнести в начет Кузнецову, Исхакову и другим материально ответственным лицам склада № 7.

Согласно «Основным положениям по бухгалтерскому учету... в овощехранилищах» при сплошной сортировке производится полное взвешивание всей продукции и отходов до и после переборки (сортировки) с заполнением всех разделов акта формы № 127.

Допросом работников базы и склада № 7 было установлено, что акты на переборку составлялись товароведом Бондаренко и заведующим складом Кузнецовым не по результатам взвешивания товара до и после сортировки, а на основании итогов, выведенных в партионных картах (марках) заинтересованными лицами — кладовщиками.

Те же лица вместе с тем показали, что фрукты и овощи за время хранения на складе в силу естественных свойств портились, изменяли качества и что перед выпуском в торговлю часть товара подвергалась сортировке.

Но какие изменения качества в зависимости от сроков хранения считать допустимыми, ревизор не мог сказать, ибо таких норм не существует.

Для решения вопросов о том, каким образом условия и сроки хранения на складе № 7 влияли на изменение качества товара тех партий, по которым ревизией определена недостача, каковы пределы (максимальные размеры) его порчи за время хранения, каково было качество товара на момент отпуска в торговую сеть или окончания реализации и ряда других, была назначена товароведческая экспертиза.

В процессе производства экспертизы, проводившейся около шести месяцев, мы убедились, что при назначении ревизии допущена ошибка — в число ревизоров не был включен специалист-товаровед по плодоовощам. Уже в ходе ревизии он мог бы сказать, могло ли произойти то изменение качества товара, которое зафиксировано в составленных работниками склада № 7 документах на его сортировку. Правовое положение товароведа при этом ничем не отличалось бы от положения бухгалтера- ревизора.

Однако выводы ревизии в этом случае оказались бы более убедительными. Объем работы, которую проделали затем эксперты и следователи, а также сроки следствия были бы намного меньше. Не исключено, что такой акт ревизии мог быть принят для расчетов о размере материального ущерба, произведенных затем экспертами-бухгалтерами, без производства товароведческой экспертизы.

При назначении товароведческой экспертизы у следователя возникали некоторые трудности с подбором экспертов. Вызвано было это тем, что, несмотря на большое количество учреждений, занятых производством экспертиз качества плодоовощной продукции, поступающей в оптовую торговлю, найти товароведов, имеющих опыт проведения судебных экспертиз, дело весьма нелегкое. Таких специалистов в стране никто не готовит и в названных организациях их практически нет.

В распоряжение экспертов следователь представил для исследования:

транспортные и сопроводительные документы поставщиков, качественные удостоверения и другие документы, в которых зафиксированы данные о районе произрастания, времени съема и качестве товара в момент отгрузки, состоянии упаковки, условиях и сроках транспортировки;

акты экспертов бюро товарных экспертиз и госинспекторов по качеству сельхозпродуктов (ГИК), в которых зафиксированы сведения о помологических и товарных сортах яблок, а также других овощей и фруктов, их качестве (характере и степени повреждений болезнями, вредителями или механических), системе упаковки товара, состоянии тары при их осмотре на складе, условиях хранения товара; коммерческие акты и отвесы железнодорожных станций, в которых отражены состояние тары, степень заполнения ее товаром, размеры недостач груза в сравнении с данными поставщика;

приемные документы склада, в которых отражены все данные о количестве и качестве поступившего товара; все расходные и иные документы склада и базы, в которых содержатся сведения о способах и сроках реализации товара, весе тары, брутто и нетто, единицы упаковки товара, отпущенного в кондиции, без сортировки и т. п.

Помологические сорта — это сорта плодов в зависимости от их биологических особенностей.

Например, яблоки делятся на такие помологические сорта, как «Ранет шампанский», «Розмарин» и т. д. Эксперты проанализировали сведения об условиях и сроках хранения товара, зафиксированные в графиках температур каждого хранилища, сопоставляя их с данными ближайшей метеостанции о наружной температуре; протоколами осмотра хранилищ, произведенных с участием экспертов; партионными картами (марками), где отражены сроки и способы реализации товара (в не рассортированном виде, в упаковке поставщика или же после рассортировки по товарным фракциям).

Постоянный контакт следователя с экспертами, изучение отдельных разделов исследования, производимого экспертами, позволили следователю в ходе экспертизы убедиться, что наряду с представленными им материалами эксперты используют данные науки и практики заготовки, хранения и реализации фруктов и овощей, зафиксированные как в научных и справочных изданиях, так и в документах других складов и торговых предприятий, занимающихся хранением и реализацией подобной продукции, а также личный опыт работы в этой области.

Исследовав документы и материалы в объеме, определенном постановлением о назначении экспертизы, эксперты представили заключение. Отвечая на вопрос о достоверности актов на переборку плодоовощей, эксперты в ряде случаев не согласились с выводами ревизора и дали заключение, что хотя они составлены с грубым нарушением установленного порядка, отраженное в документах изменение качества товаров некоторых партий могло иметь место, оно допустимо.

Во многих других случаях, соглашаясь с выводами ревизии о недостоверности составленных на складе № 7 документов на понижение качества и применение норм естественной убыли, эксперты дали заключение, что изменение качества плодоовощей и их веса за время их хранения могло иметь место, но в значительно меньших размерах, чем те, которые указаны в исследуемых документах, и определили максимальные пределы такого изменения (минимальную кондицию).

С учетом заключения экспертов-товароведов материальный ущерб по складу № 7 был определен в сумме около 40 тыс. руб., т .е. меньше, чем установила ревизия.

Обвиняемые Кузнецов и Исханов, ознакомившись с заключением, не согласились с выводами экспертов и заявили, что ни недостачи, ни излишков плодоовощей на складе № 7 за период их работы не имелось, материальный ущерб по складу и ревизором и экспертами выведен искусственно. На протяжении всего следствия (а затем и в суде) они утверждали, что так как эксперты не видели фруктов и овощей (экспертиза проводилась лишь по документам спустя длительное время после окончания реализации товара), то примененная экспертами методика исследования не может быть признана научно обоснованной, акты на переборку (сортировку) подписаны членами комиссий, из показаний которых следует, что переборка фактически производилась, или утверждены руководством базы, а качество товара за время хранения действительно ухудшалось, поэтому указанные акты должны быть приняты к учету; установленная экспертами расчетная кондиция (максимальный предел порчи, изменения качества товара) произвольна.

Аналогичную позицию заняли вступившие в процесс при выполнении требований ст.ст. 201—204 УПК РСФСР защитники.

С получением заключения экспертов-товароведов перед следователем встала очередная задача,— продолжая исследование намеченных ранее версий, в том числе и о каналах сбыта похищенной продукции, — более глубоко проверить возражения обвиняемых как по предъявленному обвинению, так и по существу заключения, оценить его научную достоверность и доказательственное значение по данному делу.

Знание действующих нормативных актов и соответствующей литературы по товароведению плодоовощей позволило следователю более глубоко проверить и критически оценить заключение экспертов.

При оценке заключения главным для следователя было определить, правильную ли методику определения качества плодоовощной продукции применили эксперты.

Порядок определения качества товара установлен ГОСТами и техническими условиями, «Особыми условиями поставки картофеля, плодоовощей, бахчевых культур и дикорастущих» (утвержденными постановлением Государственного арбитража при Совете Министров СССР от 27 мая 1960 г. «Положения о поставках продукции и товаров...», «Юридическая литература», 1965, стр. 533), а также инструкциями «О порядке проведения экспертиз и консультаций экспертами бюро товарных экспертиз», утвержденной начальником Главного управления торговли Мосгорисполкома 16 июня 1962 г., «О порядке проверки качества и количества импортных товаров экспертами Всесоюзной торговой палаты», утвержденной решением Президиума Всесоюзной торговой палаты 16 апреля 1965 г. (протокол № 128) и аналогичными инструкциями других ведомств на товароведов возложена обязанность определять не только качество товара, но и его вес, с одновременным определением веса тары, нетто, а также среднего веса нетто одной единицы упаковки с дальнейшим распределением этого веса на всю партию товара.

Порядок определения качества плодоовощей, поступающих на базу, установлен республиканскими техническими условиями и государственными стандартами. При этом плодоовощи подвергаются наружному осмотру для выявления маркировки, качества товара, упаковки и однородности партии. Для анализа отбираются соответствующие образцы в количестве, установленном РТУ или ГОСТом.

В частности, республиканскими техническими условиями на яблоки (РТУ РСФСР 228-58), утвержденными приказом Госплана РСФСР от 28 мая 1958 г. № 871, установлено, что по каждому помологическому и товарному сорту отбирается не менее трех ящиков и дополнительно по одному ящику на каждые 50 мест сверх 100.

Так, из партии яблок в 600 ящиков пяти помологических сортов, каждый из которых 1-го и 2-го сорта, для определения качества должно быть отобрано не менее 30 ящиков. Для составления среднего образца из разных слоев каждого отобранного ящика берется не менее 10% плодов по весу, производится разборка их на первый, второй сорт, нестандартные, загнившие и гнилые, путем взвешивания определяется процент каждой фракции и результат анализа распространяется на всю анализируемую партию яблок. Согласно РТУ на другие плодоовощи для определения качества берется до 3% веса плодов каждой партии.

Согласно § 19 «Особых условий поставки картофеля, плодоовощей, бахчевых культур и дикорастущих» вес тары устанавливается путем взвешивания не менее 5°/0 мест, взятых из разных частей партии (однородной продукции). Вес этой тары приводится к весу единицы тары и распространяется на всю партию товара. Установленный таким путем вес тары исключается из веса брутто, получается вес нетто.

Полученные результаты анализа распространяются на всю партию.

Таким образом, мы уяснили, что при непосредственном осмотре и исследовании товара эксперт определяет качество и вес тары не всей, а только части партии, а установленные при этом кондиция и вес единицы упаковки партии товара являются расчетными. Производство таких расчетов относится к компетенции экспертов-товароведов.

Исследуя представленные экспертами-товароведами расчеты, мы убедились, что они сделаны по методике, предусмотренной упомянутыми выше и другими нормативными актами. Это наглядно видно из следующего примера.

Эксперты-товароведы признали недействительным акт № 116 от 26 ноября на сортировку яблок партии (марки) № 936. Свой вывод они мотивировали достаточно убедительно. 12 октября на склад № 7 поступил вагон яблок из Грузии, в котором находилось 805 ящиков общим весом нетто 19 928 кг. Эти яблоки учтены как партия (марка) № 936. 16 октября, осмотрев яблоки, эксперт бюро товарных экспертиз определил, что в указанной партии имелось всего 331 кг отходов, и зафиксировал это в акте.

Исходя из данных карточки марочного учета № 936, следовало, что с 24 октября по 24 ноября было реализовано 759 ящиков яблок в кондиции, установленной 16 октября экспертом бюро товарных экспертиз, без нарушения упаковки поставщика.

При партионном учете товар, поступивший в стандартной упаковке, учитывается не только по весу, но и по количеству мест.

В акте № 116 на переборку яблок этой партии, составленном Кузнецовым, Исхаковым и товароведом Бондаренко, указывалось, что переборке подвергались 230 ящиков яблок весом 7179 кг, причем количество отходов увеличилось с 331 до 931 кг, или на 600 кг больше, чем установлено ранее экспертом бюро товарных экспертиз для всей партии.

Сопоставив данные акта № 116 со сведениями карточки марочного учета, эксперты-товароведы, проводившие товароведческую экспертизу по делу, обоснованно пришли к выводу, что переборке могли подвергаться лишь 46 ящиков (805—759) яблок общим весом немногим больше тонны, а поэтому акт является недостоверным.

Кроме того, эксперты, проанализировав документы, из которых следовало поступление в указанной партии помологических сортов яблок «Золотой пармен», «Бельфлер», «Розмарин», отметили, что данные помологические сорта яблок обладают хорошей лежкоспособностью и при существующих условиях хранения могут храниться до весны; во второй половине ноября, после месячного срока хранения, яблоки сортов «Розмарин» и «Бельфлер» отпускались в кондиции, установленной экспертом 16 октября. На этом основании эксперты дали заключение, что недостающие по учету 865 кг яблок сортов «Золотой пармен», «Бельфлер» и «Розмарин» на конец реализации партии № 936, т. е. на 24 ноября, имели качество, определенное экспертом БТЭ при поступлении.

И в ходе экспертизы и после ее окончания большое внимание уделялось проверке достоверности документов, положенных в основу заключения экспертов. При этом следователь исходил из того, что Пленум и Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР, давая оценку заключениям экспертов-технологов и экспертов-бухгалтеров по конкретным делам, неоднократно указывали, что выводы эксперта могут считаться полноценным доказательством, если материалы и документы, положенные в основу заключения, сами по себе сомнений не вызывают. Порочность документов, положенных в основу экспертизы, влечет за собой порочность выводов и самой экспертизы. С этой точки зрения заключение проверялось следующим образом.

Изучение заключения показало, что в качестве исходных данных для исследования эксперты приняли железнодорожные отвесы и коммерческие акты, приемные акты и другие документы базы, акты бюро товарных экспертиз и другие аналогичные приемные документы.

В составлении большинства названных документов принимали участие и их подписали обвиняемые Кузнецов и Исхаков как материально ответственные лица и Бондаренко как товаровед. С целью проверки этих документов допрашивались весовщики железной дороги, эксперты бюро товарных экспертиз и других учреждений, о которых упоминалось выше, рабочие, принимавшие участие в разгрузке и расстановке товара в хранилищах по сортам. Указанные свидетели подтвердили, что в железнодорожных документах и актах экспертиз качество товара, состояние тары (упаковки) отражалось правильно по установленной РТУ методике. Материально ответственные лица, будучи заинтересованы в этом, товар в нарушенной упаковке, с пониженным качеством, представили экспертам для осмотра отдельно и настаивали на том, чтобы в коммерческих актах и в актах экспертиз фиксировались не только качество всей партии товара, его вес, но и количество нарушенных (деформированных, разбитых) ящиков (лотков, коробок), а также кондиция товара, прибывшего в нарушенной упаковке.

Проверив таким образом заключение, следователь пришел к выводу, что положенные в его основу материалы достоверны.

Оценивая заключение в целом, он убедился, что эксперты-товароведы дали заключение, учитывая биологические и иные свойства и особенности каждого сорта фруктов и овощей, условий и сроков их заготовки, транспортировки, хранения, способов реализации, последних достижений науки и практики товароведения плодоовощей.

Строжайшее соблюдение норм УПК служило гарантией полноты расследования и объективности при оценке собранных доказательств, в том числе и заключения экспертов-товароведов. Обвиняемые давали объяснения экспертам в начале и в ходе исследования, им была предоставлена возможность принять участие в экспертизе, тщательно изучить заключение и документы, исследовавшиеся экспертами. По ходатайству обвиняемых экспертам было поставлено 25 дополнительных вопросов, в связи с чем они составили дополнительное заключение.

Для того, чтобы тщательно проверить возражения и объяснения обвиняемых, следователь запланировал проведение ряда дополнительных следственных действий.

Такая работа проводилась и в ходе экспертизы и раньше при проверке объяснений обвиняемых по акту ревизии.

Например, обвиняемые заявили, что эксперты необоснованно признали недействительным акт на переборку яблок партии № 936 (о которой уже говорилось), ибо переборка производилась, акт подписан членами комиссии и утвержден руководством базы; указанное в акте количество отходов подтверждено накладной на их сдачу колхозу «Ленинский луч».

Для проверки обоснованности возражений обвиняемых допросили рабочих Бобкову и Зубкова, подписавших акт № 116 на переборку яблок партии № 936 как представители общественности. Они показали, что в их присутствии фрукты и овощи, в том числе и отходы, после сортировки не взвешивались. Акты они подписали не читая, а поэтому не могут поручиться за достоверность внесенных туда сведений.

Допрашивались и другие свидетели, ответственные за результаты сортировки, — кладовщики Пугаева, Орлецкий, товароведы Кузнецова, Комарова, Трач и Коровина, которые также подтвердили, что после сортировки продукция не взвешивалась, что акты на сортировку составлялись по итоговым данным, выведенным в партионных картах обвиняемым Кузнецовым или другими кладовщиками.

Обвиняемая Бондаренко признала, что она, как товаровед, не требовала от бригадиров и сама не составляла ежедневных накопительных ведомостей, что после сортировок ни она, ни бригадиры фрукты и овощи не взвешивали, что акт № 116 на сортировку яблок партии № 936 она составляла не по фактическим результатам переборки, а на основании тех итоговых цифр, которые были выведены в партионной карте № 936 Кузнецовым.

Таким же образом она составляла и другие аналогичные документы.

Обвиняемые Кузнецов и Исхаков тоже признали, что подписанные ими акты № 116 на сортировку яблок партии № 936 и другие составлены после реализации плодоовощей по итогам ее, а не по данным4 взвешивания рассортированной продукции.

С той же целью исследовались наряды на работу, подписанные обвиняемыми, где отражались наименование и количество рассортированного товара. Эта работа оплачивалась отдельно.

Сопоставление данных актов на сортировку о количестве перебранных плодоовощей с данными нарядов на проведение указанной работы позволило определить, что в большинстве случаев в нарядах значатся перебранными плодоовощи на 7з меньше, чем в актах на сортировку. Это обстоятельство давало основание для вывода о завышении в актах количества яблок, подвергшихся сортировке, трудно было допустить, чтобы рабочие согласились на занижение в нарядах количества выполненной ими работы.

Таким образом, выводы экспертов о недостоверности акта № 116 и других аналогичных документов были подтверждены следственным путем. Обвиняемые, не соглашаясь с выводами экспертов-товароведов, утверждали, что в ходе реализации яблок они, указывая в расходных документах отпуск товаров в первоначальной кондиции, которую установили эксперты при приеме товаров, производили его частичную «подсортировку»: вскрывали ящики, изымали из каждого гнилые плоды, а вместо них вкладывали здоровые из других ящиков, которые по учетным документам оказались в недостаче.

Эти возражения обвиняемых против выводов экспертов-товароведов также проверялись путем допроса лиц, которые могли присутствовать при проведении частичной «подсортировки» (рабочих склада, работников магазинов, получающих товар, шоферов, доставляющих его к месту назначения).

Рабочие склада, шоферы и получатели товара показали, что при отпуске неперебранных кондиционных яблок ящики не вскрывались и сплошная «подсортировка» не производилась; иногда представители розничной сети перед принятием яблок вскрывали для осмотра одно-три места, а затем ящики снова забивались; гнилые и загнившие плоды при этом не отбирались. Несостоятельность возражений обвиняемых против выводов экспертов-товароведов по этому вопросу стала очевидной.

Для проверки выводов экспертов-товароведов о необоснованном списании полноценных плодов в отходы, следователь исследовал товаро-транспортные накладные на вывоз отбракованной продукции.

Согласно существующим правилам база может заключить договор с определенной организацией (совхозом, колхозом) на доставку им отходов плодоовощей, которые используются в последующем для корма скота.

Например, в товаро-транспортной накладной № 75572 было указано, что 30 октября шофером Крючковым на автомашине вывезено в колхоз «Ленинский луч» 2300 кг нетто отходов яблок, в том числе 610 кг из партии № 936.

Осмотром книги весовых ведомостей и допросом весовщика было уточнено, что отходы яблок всегда вывозились в бочках (а вес каждой бочки без груза 15—25 кг); запись в весовой ведомости (2300 кг) означает вес отходов с бочками, т. е. вес брутто, а не нетто, как он неправильно записан в накладной.

Шофер Крючков подтвердил, что он вывозил отходы яблок, погруженных в бочки, и что указанный весовой ведомости вес отходов «2300 кг» означает вес брутто. Свидетель Трушин, фуражир колхоза «Ленинский луч», показал, что поступавшие в колхоз на корм скоту очень дешевые отходы плодоовощей (1 руб. за тонну) на ферме не перевешивались и расходовались безучетно.

Этими и другими доказательствами было подтверждено, что неправильным оформлением накладной № 75572, внесением в нее ложных сведений обвиняемые создавали резерв или искусственно уменьшали недостачу яблок как минимум на 500 кг, а по четырем аналогичным накладным (за октябрь — ноябрь) — не менее чем на 1280 кг.

Следственным путем проверялись и другие возражения обвиняемых.

Сопоставляя заключение экспертов-товароведов с другими материалами дела, следователь пришел к выводу, что оно научно обоснованно, подтверждено показаниями свидетелей, заключениями экспертов — криминалистов и бухгалтеров, протоколами следственных действий, документами и находится в непосредственной связи с ними, а поэтому может служить полноценным доказательством.

Выводы экспертов указывали на: недостоверность составленных обвиняемыми актов на пересмотр и сортировку (переборку); источники, за счет которых обвиняемые создавали резерв плодоовощной продукции или скрывали недостачи; способы вуалирования их в учете; максимальные пределы (размеры) порчи плодоовощей исследуемых партий, что давало возможность бухгалтерам-экспертам подсчитать размер причиненного ущерба; нарушения порядка приемки, учета, хранения, подработки и реализации товара, а также лиц, ответственных за эти нарушения.

Опыт расследования дела по обвинению Кузнецова, Исхакова, Бондаренко и Бермана, а также других аналогичных дел по той же базе позволяет сделать некоторые выводы.

Заключение эспертов-товароведов по делам о хищениях и утратах плодоовощей на оптовых базах и складах может быть признано полноценным доказательством и принято наряду с иными доказательствами для расчетов о размере материального ущерба при условии, что:

а) для производства экспертизы будут привлечены высококвалифицированные специалисты — товароведы и агрономы, имеющие специальное образование, опыт работы по товароведению плодоовощей в заготовительных и торговых организациях, а по возможности и опыт проведения судебных экспертиз;

б) строго соблюдались процессуальные правила проведения экспертизы, в частности нормы, гарантирующие права обвиняемых;

в) в основу исследования положены не вызывающие сомнения подлинные первичные документы, в которых содержится достаточное количество фактических данных о качестве, весе и других характеристиках товара при его поставке, поступлении, хранении и реализации; при этом подлинность документов проверена допросом их составителей и иным путем;

г) при исследовании документов и даче заключения эксперты применили для расчетов методику, которая не противоречит нормативным актам, регулирующим порядок заготовки, поставки, приемки, хранения и реализации плодоовощной продукции;

д) в основу заключения положены конкретные данные науки и практики, на которых основываются выводы экспертов о пределах изменения качества и веса товара в зависимости от конкретных условий и сроков его заготовки, транспортировки, хранения и способов реализации;

е) приняты максимальные пределы изменения качества (минимальная кондиция) товара или потери его веса и таким образом исключена возможность необоснованного ухудшения положения обвиняемых;

ж) тщательно проверены и исследованы возражения обвиняемых против выводов экспертов;

з) заключение экспертов-товароведов подтверждено заключением эксперта-бухгалтера, показаниями свидетелей, документами и иными материалами дела и находится в непосредственной связи с этими доказательствами.

Подводя итоги расследования, следует отметить, что в ходе следствия были установлены и места сбыта похищенного — несколько магазинов и палаток в Москве и Московской области. Работники магазинов Епанчинцева, Израилянц, Коляденкова, Берман, Постников и Богдашкина реализовывали поступившие к ним без документов или по документам с заниженным качеством овощи и фрукты по их действительной стоимости, а 50—60% выручки передавали Кузнецову и Исхакову.

По сговору с указанными лицами Кузнецов и Исхаков совершили более 20 хищений плодоовощной продукции на общую сумму 3839 руб.

Кроме того, в результате систематического небрежного и недобросовестного отношения Кузнецова и Исхакова к исполнению служебных обязанностей, приема и отпуска товара в нетрезвом состоянии, грубых ошибок, запутывания учета по их вине на складе образовалась недостача на сумму 22346 руб.

Злоупотребляя служебным положением, Кузнецов и Исхаков систематически, в корыстных целях, скрывали образовавшиеся по их вине недостачи и хищения путем подлогов, внесения ложных сведений в партионные карточки и составления подложных документов.

Всего в результате хищений, халатности и злоупотреблений служебным положением обвиняемыми причинен материальный ущерб государству на общую сумму 27091 руб.

Виновные в совершенном преступлении понесли заслуженное наказание.

Следует отметить, что обвиняемые и на следствии и в суде упорно отрицали свою вину в совершении каких-либо преступлений.

В судебное заседание по ходатайству подсудимых и их защитников был вызван дополнительный эксперт-товаровед. Комиссии экспертов было поставлено на разрешение более 100 вопросов. Она подтвердила в полном объеме заключение экспертов, данное на предварительном следствии, и оно, практически без каких-либо изменений, как одно из доказательств, было положено в основу приговора.

Кузнецов и Исхаков оспаривали свою вину и в кассационных жалобах. Однако собранные по делу доказательства, в том числе и заключение экспертов-товароведов, оказались настолько убедительными, что после вступления приговора в законную силу Кузнецов и Исхаков обратились в органы прокуратуры с покаянными письмами, в которых, признав ранее вмененные им факты хищений сообщали, каким образом, при каких обстоятельствах и с кем из должностных лиц они делили похищенные суммы.

Старший помощник военного прокурора Московского ВО В. Ф. Соломко