Грубая ошибка
При создании сайтов необходимо обращаться к профессионалам, которые помогут и создать красивый сайт или Интернет-магазин, и заняться продвижением с быстрым и удовлетворяющим результатом. Это позволит полностью исключить любые ошибки, сайт уже через минимальный промежуток времени начнет регулярно выдаваться поисковыми системами по популярным запросами пользователям, и в итоге все вложенные средства, до последнего рубля, будут работать на успешный конечный результат.
Ошибочное же решение принимать нельзя ни в коем случае. Ниже пойдет речь о том, как к каким печальным последствиям привело допущение ошибок при расследовании преступления.
В первом часу ночи 15 мая 1961 г. у выхода из клуба центральной усадьбы Бурминского совхоза убили шофера этого совхоза Малетина К. В.
Старший оперуполномоченный Жана-Аркинского РОМ Карагандинской области Абылкасымов возбудил уголовное дело. В первый же день с санкции исполняющего обязанности прокурора района Писаченко арестовали рабочих Бурминского совхоза Коняева и Соколова. Не осмотрев места происшествия и не выполнив других неотложных действий, оперуполномоченный Абылкасымов передал дело в прокуратуру для дальнейшего расследования.
28 мая дело принял к производству помощник прокурора Жана-Аркинского района Писаченко.
Вскоре Коняеву предъявили обвинение в том, что он из хулиганских побуждений нанес выходившему из клуба Малетину ножевое ранение в живот. Коняев ударил ножом Малетина в присутствии нескольких очевидцев, его тут же задержали с окровавленным ножом в руке. Обвинение его в убийстве Малетина никакого сомнения не вызывало.
Соколов обвинялся в том, что он, оставшись около упавшего на землю раненого Малетина, также из хулиганских побуждений нанес ему несколько ударов твердым тупым предметом по голове. Основанием для обвинения Соколова послужили показания сторожа совхоза Чаплинского, который издали видел, как Соколов бил по голове Малетина.
Из материалов дела следовало, что Малетина после нанесения ему ранения доставили в Бурминскую больницу. Согласно истории болезни, потерпевшему при поступлении в больницу поставили диагноз: «кровоизлияние в мозг, свежая резаная рана в нижней полости живота, повреждение кишечника, брыжейки, кровеносных сосудов, кровоизлияние в брюшную полость и острая кровопотеря». Главный врач больницы Францко сделал Малетину операцию, но тот, не приходя в сознание, скончался.
Несмотря на то, что Францко не являлся судебно-медицинским экспертом, помощник прокурора Писаченко поручил вскрытие и исследование трупа Малетина именно ему. Следует отметить, что назначение в качестве судебно-медицинского эксперта врача, оперировавшего потерпевшего, является нежелательным (прим. редакции).
В заключении Францко повторил свои выводы, записанные им в истории болезни, добавив к этому, что телесные повреждения в области головы Малетина нанесены твердым тупым предметом, от которых последовало кровоизлияние в мозг. Эти повреждения, безусловно, смертельны. Что касается нанесенного Малетину ножевого ранения в живот, то он мог с этим ранением самостоятельно передвигаться и даже бежать.
Выводы врача Францко нуждались в тщательной проверке, так как они противоречили показаниям Соколова и свидетелей Злоедова, Кошевого и Злоешко. Все они на допросах .показали, что- Малетин после нанесенною ему Коняевым .ножевого ранения упал около клуба, потерял 'сознание и больше не поднимался. В .таком состоянии они его доставили в больницу.
В показаниях свидетеля Чаплинского, уличавшего Соколова, также имелись существенные противоречия. На допросе в милиции Чаплинский показал, что он, охраняя контору центральной усадьбы совхоза, видел, как. Малетин догнал троих молодых ребят и между ними завязалась драка. Малетин пытался убежать с места драки, но его догнал и ударил по голове парень в белой куртке. Малетин упал и больше не поднимался. Чаплинский опознал Соколова как того парня, который ударил Малетина.
На допросе же у помощника прокурора Писаченко Чашлинский показывал, что Соколов ударил по голове Малетина, котда тот лежал на земле. Позже, во время допроса прокурором-криминалистом Ширяевым, Чаплинский показал, что вначале он увидел вблизи клуба группу барахтающихся людей, затем услышал крик «порезали». Потом он увидел, как Соколов подошел к лежавшему на земле Малетмну и, размахнувшись, ударил его рукой по правой стороне головы.
Соколов категорически отрицал показания Чаплинского. Как и другие рабочие совхоза, по словам Соколова, он был очевидцем ранения Малетина Коняевым. Видя, что Малетин после удара Коняева упал на землю и нуждается в срочной медицинской помощи, он, Соколов, вместе с подростками Злоедовым и Кошевым, понесли Малетина в больницу. По дороге Кошевой от них ушел. Нести Малетина вдвоем было тяжело. Тогда Соколов послал находившегося поблизости Злоешко за врачам, а сам вместе со Злоедовым остался возле раненого.
Эти показания Соколова свидетели Злоешко, Кошевой и Злоедов подтвердили. Между Соколовым и Малетиным неприязненных отношений не было. Установили, что Соколов первым проявил инициативу и понес Малетина в больницу. Все это ставило под сомнение противоречивые показания Чаплинского. Дело принял к своему производству старший следователь прокуратуры Карагандинской области Калишев. Он ничего не сделал для проверки показаний Соколова, отклонил все его ходатайства. Ограничившись тремя допросами второстепенных свидетелей, он 29 августа 1961 г. предъявил Коняеву и Соколову обвинение в в умышленном убийстве Малетина и в тот же день составил обвинительное заключение. Заместитель прокурора Карагандинской области Грачков его утвердил.
Карагандинский областной суд под председательством члена областного суда Ющенко возвратил дело на доследование для составления схемы места происшествия (этот досадный пробел органов дознания не был восполнен ни помощником прокурора Писаченко, ни старшим следователем Калишевым). Суд предложил также приобщить к делу вещественное доказательство— изъятый у Коняева нож, истребовать историю болезни Малетина и назначить дополнительную судебно-медицинакую экспертизу для выяснения последовательности нанесения ударов Малетину и возможности для него самостоятельно передвигаться с полученной в живот раной.
12 октября дело принял к производству прокурор-криминалист прокуратуры Карагандинской области Ширяев. Он не только не устранил ошибки, допущенные до него, а наоборот, их усугубил.
Производство дополнительной судебно-медицинской экспертизы Ширяев вновь поручил все тому же врачу Францко, который, не производя эксгумации трупа, подтвердил ранее данное им заключение: смерть Малетина наступила в результате нанесения удара по голове; после ножевого ранения в живот Малетин мог самостоятельно передвигаться и даже бежать, характер повреждений в области головы свойствен отпечатку двух ударов свинцовой перчаткой. Ознакомление с новыми материалами дела показывало, что последний вывод эксперта удивительно точно согласовывался с показаниями свидетельницы Ениной, которая рассказала, что она, бывая на танцах в клубе, видела у Соколова свинцовую перчатку.
Прокурор-криминалист Ширяев, поняв, наконец, что врач Францко не является специалистом в области судебной медицины, назначил новую судебно-медицинскую экспертизу, проведение которой поручил начальнику Карагандинского областного бюро Куриннову.
Эксперт Куриннов тоже не эксгумировал труп Малетина. Давая свое заключение, он основывался на истории болезни и данных исследования трупа, зафиксированных врачом Францко. Не удивительно поэтому, что он подтвердил выводы первой экспертизы. Согласно заключению Куриннова смерть Малетина наступила от ушиба (контузии) головного мозга в сочетании с очаговым кровоизлиянием травматического характера в вещество головного мозга и в его мягкие оболочки, Проникающее ранение живота о (повреждением кишечника и брыжейки представляет собой тяжелую травму, которая «не могла быть безразличной в наступлении смерти Малетина».
Получив такое заключение судебномедицинокого эксперта, Ширяев составил новое обвинительное заключение. Заместитель областного прокурора Грачков его утвердил и дело вновь направил в (Карагандинский, областной суд.
Карагандинский областной суд под председательством члена областного суда Гелевсря признал Коняева и Соколова виновными в умышленном убийстве Малетина и приговорил их к расстрелу. Обвинение в суде поддерживал помощник прокурора Жана-Аркинского района Писаченко, который еще в начале расследования санкционировал арест Соколова. Он просил суд о применении к Соколову высшей меры наказания — расстрела.
Вынося обвинительный приговор в отношении Соколова, суд сослался на показания свидетеля Чаплинского и на заключение судебно-медицинских экспертов Францко и Куриннова. Других доказательств, указывающих на виновность Соколова, в деле не было.
По кассационной жалобе Соколова Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Казахской ССР отменила приговор суда и возвратила дело на новое рассмотрение со стадии предварительного следствия. В определении указывалось на необходимость выяснения противоречий в показаниях свидетеля Чаплинского и проверки выводов судебно-медицинского эксперта о том, что ножевое ранение в живот только способствовало наступлению смерти Малетина.
Дело изучили в следственном отделе прокуратуры Казахской ССР. Назначили комиссионную судебно-медицинскую экспертизу и наконец-то эксгумировали труп Малетина.
Комиссия экспертов в составе Главного судебно-медицинского эксперта Министерства здравоохранения Казахской ССР проф. Сидорова и экспертов Молотова и Маркаряна пришла к выводу, что смерть Малегина наступила от ножевого проникающего ранения брюшной полости с повреждением сосудов брыжейки. На голове трупа Малетина эксперты обнаружили ссадины только в затылочной области. По своему характеру они относились к разряду легких и могли явиться результатом падения или удара о твердые тупые предметы. Заключение врача Францко и судебно-медицинского эксперта Куриннова о том, что непосредственной причиной смерти Малетина явилась черепно-мозговая травма, экспертная комиссия признала ошибочным.
Заключение комиссионной экспертизы дало основание прекратить дело по обвинению Соколова в убийстве Малетина. В соответствующем постановлении указывалось, что показания свидетеля Чаплинского противоречивы и неправдоподобны. Соколов состоял с Малетиным в нормальных взаимоотношениях. Он по своей инициативе принимал меры к его спасению, нес его в больницу и посылал подростка Злоешко за врачам, чтобы как можно быстрее оказали пострадавшему медицинскую помощь.
Карагандинский областной суд признал Коняева виновным в умышленном убийстве Малетина и осудил его к расстрелу. Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Казахской ССР приговор оставлен в силе. Президиум Верховного Совета Казахской ССР в порядке помилования заменил расстрел 15 годами лишения свободы.
Итак, производство по делу об убийстве Малетина закончено. Убийца наказан. Но расследование длилось непростительно долго, были допущены грубейшие ошибки, которые едва не привели к необоснованному осуждению Соколова. Хотя эти ошибки видны уже из сказанного выше, целесообразно еще раз проанализировать важнейшие из них.
Старший оперуполномоченный Жана-Аркинского РОМ Абылкасымов и помощник прокурора района Писаченко, начинавшие расследование дела, не произвели осмотра места происшествия, не составили ни его плана, ни схемы. Это затрудняло уяснение обстановки происшедшего события при дальнейшем ведении расследования.
Помощник прокурора района Писаченко, зная о том, что главный врач Бурминской больницы Францко не является специалистом в области судебной медицины, назначил его судебно-медидинским экспертом по делу. Это было одной из главных ошибок расследования.
Получив заключение Францко о причинах смерти Малетина, которое находилось в явном противоречии с показаниями очевидцев происшедшего: Злоедова, Кошевого и Злоешко,— помощник .прокурора Писаченко слепо доверился заключению эксперта, игнорировал имевшиеся противоречия и продолжал собирать данные, подтверждающие только одну версию — об участии Соколова в убийстве Малетина.
Он оставил без проверки путаные и противоречивые показания свидетеля Чаплинского о том, что Малетин после нанесенного ему ножевого ранения поднялся с земли и побежал в сторону, но его догнал Соколов и нанес удар по голове. Показания допрошенной работниками милиции свидетельницы Ениной, которая оказала, что однажды видела у Соколова свинцовую перчатку, оказались находкой для такого расследования. Вскоре от назначенного по делу экспертом врача Францко было получено дополнительное заключение о том, что «характер повреждений в области головы Малетина свойствен отпечатку двух ударов свинцовой перчаткой».
Старший следователь прокуратуры Карагандинской области Калишев, а затем и прокурор-криминалист Ширяев, принявшие дело к своему производству после возвращения его областным судом на дополнительное расследование, не сумели разобраться в допущенных ошибках и нарушениях уголовно-процессуального кодекса. Проверка версии об участии Соколова в убийстве Малетина снова проводилась пристрастно. Показания свидетелей Злоедова, Кошевого, Злоешко и других об обстановке в момент убийства и о нормальных взаимоотношениях между Соколовым и Малетиным игнорировались; схема места происшествия, необходимая для проверки показаний свидетеля Чаплинского, не составлялась, труп Малетина эксгумирован не был.
Все это привело к тому, что необъективно расследованное дело вторично направили в суд и Соколова необоснованно приговорили к расстрелу.
Только новое расследование, проведение квалифицированной судебно-медицинской экспертизы, сопровождавшейся эксгумацией и исследованием трупа Малетина, объективная оценка всех имеющихся в деле доказательств позволили вынести по делу справедливый приговор.
Ошибки, допущенные при расследовании дела, обсуждались на оперативном совещании при прокуроре Карагандинской области. Было признано, что они явились результатом недостаточного опыта и знаний методов расследования убийств у работников прокуратуры в производстве которых находилось данное дело, а также слабым прокурорским надзором за его расследованием.
Прокурор следственного отдела прокуратуры Казахской ССР советник юстиции М. О. Пруслин
