Церковь Рождества Пресвятыя Богородицы в Богородице-Рождественском монастыре
Богородице-Рождественский монастырь.
III. Церковь Рождества Пресвятыя Богородицы.
Летописец инок Лаврентий, живший в XIV в., говорит: «В лето 6699 (1191) заложи благоверный и великий князь Всеволод Юръевич церковь Рождество святыя Богородица в граде Володимери, почата же бысть здати месяца августа в 22 день, на память святаго мученика Христова Агафоника и дружины его, при блаженном епископе Иоанне». Кончена церковь в 1196 г. и освящена октября 27 дня.
Церковь небольшая, в длину 9 саж, в ширину 62/3 саж, построена из белого камня; восточная сторона с тремя небольшими полукруглыми выступами, фонарь, или трибун поддерживается четырьмя столпами.
Пристройки около церкви, с западной стороны паперть, с северной и южной палатки были произведены, как видно из монастырской вкладной книги, в 1678 году, на сумму, пожертвованную настоятелем монастыря, архимандритом Викентием. Паперть и палатки кирпичньые.
Устраивая паперть и палатки около церкви, архимандрит Викентий имел ту цель, чтобы распространить храм; и потому в капитальной стене с западной стороны храма, кроме дверей великокняжеской постройки, обращенных им тогда же в арку, были сделаны по ту и другую ее сторону еще две небольшие арки. С северной стороны нижний этаж палатки вошел в состав церкви; и потому на место прежней северной двери, в капитальной стене пробита большая арка. В то же время проделаны в церкви и большие окна. Из той же вкладной книги видно, что в 1688 году пожертвованы были Московского большого Успенского собора протодиаконом Борисом в паперть этой церкви две большие окончины: слюдяная да стеклянная. Таким образом, если в паперти сделаны были большие окна, то без сомнения для единообразия проделаны были такие же окна и в церкви.
Западная дверь великокняжеской постройки при устроении паперти вынута из капитальной стены храма, с одним рядом белых камней и с резными орнаментами над дверью в полукруглых карнизах (только один потолочный ряд из этих орнаментов остался в храме), и вставлена в паперть даже с тою надписью (почерка XII в.) какая существует на камне по правую сторону двери. Надпись эта вырезана вглубь и заключает в себе следующее: «Начало Рожествена монастыря лета 6699».
Во вкладной книге также сказано, что в 1681 году, следовательно спустя три года, как сделаны означенные пристройки около храма, устроены настоятелем Рождественского монастыря, архимандритом Варнавою, собственным иждивением, на эту церковь пять железных позолоченных крестов, и что все пять глав покрыты им же черепицею.
Теперь эта церковь одноглавая. По ее величине, можно со всею вероятностью предположить, что она и сначала была одноглавая, подобно Дмитриевскому собору и церкви Покровской, что при Боголюбовом монастыре.
Из той же вкладной книги видно, что мощи св. благоверного великого князя Александра Невского находились в церкви за правым столпом, возле стены и в темном месте. Но когда старанием ризничего дому святейшего патриарха Адриана иеродиакона Боголепа (впоследствии настоятеля и архимандрита Рождественского монастыря) устроена была новая сребровызолоченная рака, и когда в эту раку переложены были мощи, тогда они из прежнего темного места перенесены и поставлены на другое более светлое, именно близ южных Дверей «на третием степени», как сказано во вкладной книге. Переложение и перенесение мощей св. Александра Невского последовало в 1(1697 г. июля в 1 день.
Из этого видно, что в той церкви были южные двери, что возле них устроен был катафалк о трех ступенях и что на этом катафалке поставлены были мощи. Между тем, дабы придать этому месту более света, южная снизу дверь вероятно закладена была до полу, а в другую верхнюю ее половину вставлено было окно.
Придел во имя св. Александра Невского, находившийся по правую
сторону храма, был прежде не что иное как палатка, построенная архимандритом Викентием в 1678 году. Из вкладной книги видно, что храм во имя сего св. князя был на святых монастырских воротах, где ныне ризница при Христорождественской теплой церкви, и что этот храм построен в 1607 году Ионою митрополитом Ростовским, на его собственное иждивение.
Хотя во вкладной книге нет прямых указаний на то, когда храм во имя св. Александра Невского с св. ворот переведен и присоединен к Рождество-Богородицкой церкви чрез обращение палатки в придельный храм: но можно со всею вероятностью предположить, что это случилось в первых годах XVIII столетия. Эта вероятность основывается на том, что в той же вкладной книге говорится о позлащении новых иконостасов. Касательно сего на 64 листе этой книги сказано следующее: «1711 года сентября в день, соборный старец Варлаам Елбузин дал в дом Пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго Рожества и великаго чудотворца Александра Ярославича Невского во св. церковь на позлащение новых иконостасов денег пять рублев.» Церковь Рождества Пресвятыя Богородицы однопрестольная и с одним иконостасом. Но когда говорится о позлащении новых иконостасов, то следовательно должна быть и другая церковь. А эта другая церковь могла быть не иная, как только придельная во имя св. Александра Невского.
Когда же вышеозначенная палатка обращена была в придельный храм, тогда на место южной двери пробита была в капитальной стене арка и в ней поставлена гробница св. Александра Невского. В придельный храм устроена особая дверь совне, гораздо далее от прежней, к западу.
По сказанию летописцев, во Владимире было немало пожаров.
Из вкладной книги видно, что в 1683 году архимандрит Викентий «построил в дому Пречистыя Богородицы, в соборной церкви после пожара, местные святые образа все, да верхние деисусы, четыре пояса святых икон больших». Значит это второй пожар, коему подверглась церковь.
Самый большой пожар был 23 мая 1491 года. Были еще пожары,о коих упоминается во вкладной книге, в 1717 и 19 году.
Последний пожар был в 1777 году при Владимирском епископе Иерониме. Московский митрополит Платон, бывши во Владимире, по
истечении 13 лет после этого пожара, именно в 1790 году, видел монастырскую Рождественскую церковь еще пустою без иконостаса.
Насколько эти пожары были вредны для церковного здания, определить трудно без исторических данных. Впрочем можно думать, что вследствие пожаров отняты от церкви с южной ее стороны угловые и стенные столбы, бывшие из белого камня, и заменены кирпичными (на северной стороне храма остались четыре столба великокняжеских времен, верхи коих, впрочем, усечены и капители сняты), и что вследствие пожаров фонарь из белого камня обрушился и заменен уже кирпичным. Но после какого именно пожара фонарь и столбы сделаны кирпичные, неизвестно.
При пожаре всего более пострадало внутреннее церковное украшение, как-то: иконостасы, ризница и проч.; за всем тем остались еще в этой церкви некоторые иконы от прежних времен. Так напр., икона св. Александра Невского, данная вкладом, гостиной сотни, Владимирам Иваном Степановым в 1690 г., образ знамения Пресвятыя Богородицы и большая икона храмовая Рождества Пресвятыя Богородицы. Из надписи видно, что на нее сделана риза среброкованная позлащенная в 1736 году.
Церковные здания XII и XIII веков строились по одинаковому образцу, как видно из уцелевших до сих пор памятников во Владимирской губернии. Образцами для постройки Рождественской церкви могли служить Владимирский Успенский собор, Покровская церковь близ Боголюбова (1158) и соборная Рождественская церковь в Боголюбове монастыре (1156). Последняя в настоящее время находится в совершенно измененном виде и не представляет ничего напоминающего ее древность, кроме пристройки, называемой палатою Андрея Боголюбского. Из Лаврентьевской летописи видно, что мастера выписывались «из многих земель», постройки ими возведенные должно отнести к стилю Романскому с подчинением его условиям Русского церковного расположения в виде равноконечного греческого креста, по плану Византийских церквей 1-й эпохи, принятому в России вместе с греческим вероисповеданием. План этот, несмотря на изменения стиля наружности, всегда предпочитался всякому другому. Древние церкви во Владимирской губернии ошибочно относят собственно к Византийскому стилю; по деталям и украшениям они имеют большое сходство с церквами так называемого Романского или Ломбардского стиля.
Церкви строились из крупных белых камней, стены состояли из облицовок, средина между которыми наполнялась бутом из булыжника и заливалась известковым раствором, связи клались деревянные дубовые (железных связей нигде не видно). Стены снаружи разделялись горизонтально на два яруса поясом с разными украшениями, над которыми делался отлив (откос). Северный, западный и южный фасады разделялись вертикально каждый на три отдела, ограниченные вверху полукругами, по которым покрывалась крыша (прямолинейных карнизов не делали); отделы эти только на западном фасаде были делаемы симметрично, а на боковых были неровные. В верхней части каждого отдела было по одному весьма узкому окну, в нижней части среднего раздела дверь с выступами, колонками по обе стороны и полуциркульными архивольтами. В западной стене по бокам двери делались небольшие окна, а внизу, в боковых стенках окон не было. Алтари были трехраздельные с узкими окнами и украшались колоннами, в среднем разделе было три окна, в боковых по два, пол в алтаре был на две ступени выше пола церкви.
Все арки, своды, архивольты вверху окон и дверей и вообще все дуги имели непременно полуциркульную форму, без всяких заострений, или понижений полукруга; полуциркульные арки есть непременное условие Романского стиля.
При общих наружных формах церкви несколько разнились в частностях: фасады одних разделялись вертикально, как замечено выше, на три части трехчетвертными колоннами с тремя боковыми при них выступами, как в соборах Владимирских и Юрьевском и в Покровской церкви близ Боголюбова, или вместо колонн в соответственных местах делались широкие пилястры (лопатки) тоже с выступами около них, или без выступов, таковы соборы Переславский, Суздальский и церкви в селе Кидекше и в Успенском девичьем монастыре во Владимире. Другая разница состояла в поясах кругом церкви с трех сторон кроме алтарной; в одних пояса эти состояли из колонок соединенных арочками, как в соборах Владимирских и Суздальском и в Покровской церкви, в других пояса состояли из арочек, поддерживаемых консолями, или капительками без колонн, или без арочек, состояли из городочков, или других украшений как в Кидекшенской церкви и Звенигородском соборе. В поясках всегда делались зубчики из поставленных уголками камней и над ними сток или отлив. Окна делались узкие и длинные. Крыша всегда покрывалась по полукругам вверху стен и состояла всегда из кривых поверхностей.
Впоследствии крыши многих церквей были переделаны на четыре ската, для чего промежутки между сказанных полукругов были заделываемы кирпичом и даже заколачивались досками, как видно в соборах Владимирском Успенском, Суздальском и Переславском, в Кидекшенской, Покровской и Рождественской церкви в Боголюбове, или верх церквей перекладывался вновь, как в Юрьевском соборе, имеющем много отличий от общего типа современных ему церквей. Трибуны или шейки глав украшались колоннами, соединенными арочками; в промежутках между колонн чрез один были узкие окна, над арочками делались зубчики, ограниченные каким-нибудь шаблоном, над которым под главой еще были полукруглые впадины, что видно на сохранившихся древних главах Владимирских соборов и Покровской церкви. Пятиглавых церквей тогда еще не строили, трибун делался один над срединой между столбов сквозной, он с бокового фасада не был на средине церкви, ибо раздел, или промежуток между колонн, или пилястр бокового фасада, ближайший к алтарю, был уже другого соответствующего промежутка крайнего, что зависело от внутреннего расположения церкви; поэтому трудно было бы поместить на церкви пять глав с симметрическим расположением, и кроме того при небольшой величине церквей того времени, боковые главы были бы несоразмерно малы против средней, диаметр которой всегда равнялся расстоянию внутренних столбов (пильеров) между собою. Трибун увенчивался внутри куполом, а снаружи главой, на которой ставился прорезной равноконечный крест с полумесяцем внизу.
Пять глав Владимирского Успенского собора устроены совершенно случайно по причине значительного распространения собора в 1189 году, при великом князе Всеволоде Георгиевиче, с трех сторон пристройками; первоначально же при великом князе Андрее Боголюбском собор был построен гораздо меньше и одноглавый (Собрание русских летописей 1,150). Тогдашние строители приняли в расчет то, вероятно, что на слишком большой крыше одна глава перестроенного собора не будет уже хорошо гармонировать с увеличенной его массой, и потому, чтобы восстановить соразмерность между верхом церкви и остальной ее частью, они составили группу глав, пристроив еще четыре новых. Московский Успенский собор есть подражание Владимирскому; известно, что строитель Московского собора Аристотель Фиоравенти ездил по приказанию великаго князя во Владимир и признал тамошний собор делом Европейских мастеров. Аристотель в своей постройке подражал Владимирскому собору в том виде, в каком он был в то время, т.е. с пятью главами, а не в том, как он был первоначально построен одноглавый. Вследствие подражания принятому за образец Владимирскому собору вошло в обычай ставить на церквах по пяти глав, но первоначально это не было обычаем, а было, как видно выше, делом случая. Назначение главы было то, чтобы пропускать сверху больше света в церковь, ибо в стенах делались очень узкие окна. После главы делались по обычаю vi для украшения даже глухие при малой величине церквей и числом до 13. Кругом церкви внизу протягивалась общая база, которая раскреповывалась под всеми выступами и колоннами церковными и алтарными. В каждой церкви было 4 столба поддерживавшие трибун и делались хоры (полати) при западной стене. Они, как видно, имели особое назначение собственно для княжеского семейства.
Во всех церквах того времени ход на хоры делался снаружи, так было в Дмитриевском соборе (смот. изд. графа Строгонова стр. 11). В соборной церкви Боголюбова монастыря хоры выломаны, но осталась дверь, чрез которую входили на них; она снизу закладена и обращена в окно; близ церкви с северной стороны есть древнее здание с круглой лестницей из белого камня, по которой входят в комнату, называемую палатой Андрея Боголюбского, и из этой-то палаты помянутая дверь вела на хоры. Палата эта была, как полагать надо, переходом из княжеского дворца на хоры: ибо под нею между лестницей и стеной церкви был свободный проход, вероятно для крестных ходов, теперь проход этот обращен в придел святого князя Андрея. В Покровской церкви близ Боголюбова монастыря в южной стене над поясом также видна прежняя дверь на хоры, низ которой заложен кирпичом, и она обращена в окно.
Во Владимирской Рождественской церкви также были двери на хоры с белокаменными арками, как в южной, так и в северной стенах. Вообще церкви строились князьями близ их дворцов и они ходили молиться прямо на хоры; в летописях есть место, где говорится, что «Володимир (Галицкий) пойде к божницы (домовой церкви) к с. Спасу повечернюю и якоже бы по переходех до божницы и ту виде Петра (посла Изяславова) едуща и поругася ему поеха муж русскый, объимав, вся волости, и то рек, иде по полати» (Рихтер, изд. памят. древ. Русск. зодч. и полное собрн. Русск. лет. II, стр. 72).
